Хмыкнув на такой ответ, снова стала смотреть на неспокойные воды реки.

– Зря всё это… – бесцветным голосом бросила я.

– Алис, ты уже довольно взрослый человек, чтобы во всём видеть хоть что-то хорошее, но то, что ты всё видишь в тёмном цвете, тоже плохо.

Почувствовав на себе его мимолётный, но проницательный взгляд, медленно повернулась к нему.

Он задумчиво смотрел на реку, его длинные волосы хаотично разлетались на ветру, и лишь руки, сжимающие ещё не успевший завять полевой цветок, выдавали абсолютное, совсем взрослое, поистине мужское волнение.

– Вы такие разные с ним… – прошептала я, убрав застрявшую в его шевелюре травинку, которую принёс усилившийся ветер.

Его губы растянулись в улыбке.

– Как белое и чёрное… – сравнил он себя и Стаса.

– Ты – белое…

Он перевёл взгляд на меня, возразив:

– Не всегда.

Тут меня вдруг пронзило острой мыслью, болью отозвавшейся в сердце:

– Скажи, почему девушек всегда тянет к плохим?

– До поры до времени… Так же, как и парней тянет к доступным… до поры до времени… – уклончиво ответил Вадим, присев ко мне чуть ближе.

– Откуда ты знаешь? – с усмешкой спросила друга. – Тебе всего восемнадцать.

– Так должно быть в жизни, – он поднял рядом лежавший камешек и забросил его в течение. – Но и Стас не плохой, просто он другой.

– Другой… – согласилась я, наблюдая, как гранит, приглушённо булькнув, стал уходить на дно.

– Ты влюбилась? – прямо спросил он, резко развернувшись ко мне всем корпусом.

Мои щёки вспыхнули.

– Не знаю… честно, не знаю… Есть что-то… здесь… – и в нерешительности прижала руку к едва начинающей развиваться груди. Настоящей женской груди: красивой, упругой, нежной. – Но я не уверена, что это влюблённость. Просто я привязана к вам… обоим…

– Поверь, что мы тоже очень привязались к тебе… Ты настоящая, – улыбнувшись, с ноткой волнения прошептал Вадим.

Я пессимистично ухмыльнулась:

– Да, только парней это не особо привлекает.

Он фыркнул, небрежно махнув рукой:

– Парней привлекает нечто другое. И я думаю, ты не будешь исключением в свои восемнадцать.

– А сейчас? Я такая страшная? – с грустью посмотрела ему в глаза.

Он смутился, исследуя моё лицо:

– Ты не страшная… просто…

– Просто вам нравятся другие? – не унималась я, пытаясь добиться определённого объяснения.

– Дело не в этом… – Вадим почти измял пальцами бедное растение, и я поспешила отобрать его, теперь уже вертя цветочек в своей руке.

– А в чём? – снова настойчиво задала очередной вопрос.

– Я не знаю, как объяснить… – он отчего-то нахмурился и продолжил рассуждать на прежнюю тему: – С чего ты взяла, что ты страшная?

Я пожала плечом и, не задумываясь, отозвалась, глядя на измученный полевой цветок:

– Я не крашусь, не ношу мини-юбок, и у меня нет сисек.

– Опять ты про сиськи… – он вдруг рассмеялся. – Вырастут ещё…

– Скажи, а как парень показывает, что ему нравится девушка? – я в упор посмотрела на друга.

– Так же, как и девчонки… взглядом… улыбкой… жестами… Блин, что за разговор? – усмехнулся он. – Нашла психоаналитика!

– Просто я хочу понять вас… – всё ещё глядя на него, терпеливо ждала каких-то дельных разъяснений.

– Не забивай себе голову раньше времени, – совершенно серьёзно ответил Вадим, дав мне понять, что не хочет обсуждать щепетильную тему.

– Вадь…

– М-м-м? – он с интересом повернулся ко мне.

– Поцелуй меня, – тихо попросила я, потянувшись к нему лицом.

– Что? – Вадим чуть не поперхнулся.

– Просто поцелуй меня, – продолжая приближаться к другу, в готовности слегка прикрыла глаза.

– Алис, прекращай! – он попытался встать, но я, тут же распахнув веки, удержала его за руку.

– Просто скажи, что я не вызываю желания поцеловать, а не выдумывай всякие отговорки.