Соседки приникли к стеклам и с восхищением взирали на фасады столичных магазинов, на роскошь дворцов, дам и кавалеров в дорогих одеждах. Я, конечно, тоже смотрела, но эмоции испытывала гораздо сдержаннее, потому что в прежней жизни больше видела, чем они вместе взятые. И понимала, что мы едем по главной улице. А стоит свернуть во дворы – натолкнемся на бедные дома, где в крохотных комнатушках, возможно, в нищете ютятся люди.

У Аризы от восторга блестели глаза. У Линель от обиды. Ведь раньше она жила в глуши и не знала, что такое столичная жизнь. А теперь, чуть прикоснувшись к ней, ей придется вернуться обратно в захолустье и надеяться, что ее в жены согласится взять пожилой сосед-вдовец. Пусть она была в нарядном платье, но общительная Свельда разузнала у кучера, что это платье ей перепало с плеча тетки. Потому что ее семья была совершенно нищей. Поэтому она пойдет на все, только бы остаться в Рамиране.

Я уже почти заснула, когда кортеж остановился у огромного дворца.

Слуга в ливрее помог спуститься, а потом нас быстро развели по комнатам. Хоть я и спала на ходу, но о Свельде не забыла. И, схватив ее за руку, потащила за собой.

В уютной, роскошной комнате обнаружила ванну с горячей водой, расстеленную чистую постель и поднос с едой. Радоваться бы, но я едва стояла на ногах и неприлично зевала во весь рот.

– Леди Кризель, вы устали, но надо бы вымыться.

– Свельда, я же усну в воде.

– Спите, – улыбнулась девушка. – Я вымою вам голову и разбужу.

Хорошо, что не скинула по привычке всю одежду и не плюхнулась в ванну-корыто голышом. Увидь Свельда подобное, у нее могли бы появиться подозрения. Потому я принимала ванну в нижней сорочке.

Как перебралась на кровать – не помню. Слышала только, как Свельда меня будила, и я бормотала ей, чтобы ложилась рядом, а не на полу…

Очнулась от громкого истеричного крика:

– Прочь, мерзавка! Я – графиня Телайза Моран!

– Леди Кризель еще спит, – упрямилась Свельда.

– Да ты знаешь, кто я? Я – родственница!

От этих слов я мигом проснулась.

«Боже, что делать!» – от ужаса оцепенела я. Не успела опомниться – нахалка оттолкнула мою служанку, подлетела к кровати и сдернула с меня простыню.

– О! И ты нарисовала себе пятно?! – ехидно спросила она.

– Что? – опешила я от грубого обращения, смахивавшего на обвинение.

– Что слышала! Уж я-то знаю, что его у тебя точно не было! И если уж взялась за дело – делай с умом и не смей позориться! – прошипела злобная красотка и вылетела из покоев.

– Телайза, как всегда, груба и высокомерна, – вздохнула служанка.

– А она красивая, – вздохнула и я.

«И судя по одежде, еще и очень богатая».

– Зато у вас доброе сердце, – улыбнулась дурочка Свельда, не понимая, что испортила мне настроение на весь день.

«Да, что-то мне на здешних родственников не везет».

4. Глава 4

Что Телайза с ходу не обвинила меня в самозванстве – обнадеживало. Но, с другой стороны, а вдруг она решила обличить прилюдно? От волнения затошнило. Даже царившая в замке роскошь оставляла меня равнодушной – так я была напугана возможным разоблачением. Уже подумывала схватить деньги, украшения и бежать… но не успела. С кувшином горячей воды вернулась Свельда.

– Вам бы умыться, леди Кризель, – улыбнулась она и нависла надо мной растрепанной.

Я торопливо умылась, почистила зубы, лишь бы служанка отстала и дала спокойно подумать – о каком пятне говорила заносчивая злючка. Но только закончила омовение, Свельда зашла с другой стороны:

– И причесаться бы…

Пока она колдовала над прической, я размышляла:

«Что могла увидеть Телайза, стянув одеяло? На мне была сорочка с длинным рукавом. Если только ноги?»