Паровозный гудок не зовёт на работу,

Не кричит профсоюз «Даёшь восемь часов!»

Народ «пашет» весь день, без доплаты в субботу,

За зарплату в гроши, лица стали, что тень.

С недовольством сопят, но роптать нет резона —

Ведь уволят тебя, где работу найдёшь?

Непростой стоит выбор, в перспективе – зона

Или в дыры сопи, худо-бедно живёшь.

Наши прадеды кровь пролили за реформы,

За то, чтобы не был рабским наш труд.

К чему мы пришли, видим и без платформы,

Зуб о пряник сломали, вперёд гонит нас кнут.

Так быстро сломали, что было хорошим,

Построить новое взамен нам тяжело.

В полях не удобренных, травою заросших,

А мы ждём урожая, чтоб село ожило.

Не поднять и народ, как в те годы, лихие,

Чтобы шли за идею трудиться, как в старь.

Власть имущие к нуждам людей глухие,

У «кормушки» народной пасётся, что тварь.

Жаль, не слышу давно я гудка паровоза,

Не клубится из труб над заводами дым,

А поля двадцать лет, что не видят навоза

Не дадут урожай, он – припарка больным.

«Наш паровоз вперёд лети…» – мы слышали девиз,

Теперь живём без девизов, идей и морали.

Жить хорошо для нас – ни лажа, ни каприз,

От жизни этой, где олигархи рулят устали.

Скажу я вам, как жизнь прекрасна,

Её я прожил не напрасно,

И то, чем так безмерно дорожу

Я в ваши души, как в сберкнижку положу.

Если случится, в трудный час

«Сберкнижка» выручит, возможно, вас.

Ответы в ней найдёте для себя,

И жизнь не проклиная, а любя.

Должны мы с жизнью быть на «ты»,

И претворять заветные мечты…

Судьба, быть может, не согласна —

Любите жизнь, она прекрасна!

Весенний дождь дарует благодать,

Накрыв всю землю святостью небесной.

Российские просторы, их краше не видать,

С серёжками берёзка нарядна, что невеста.

Ворчит, по факту непогоды, шмель,

В его угодьях миллион в саду цветов.

Теплом ещё порадует весенний день,

Изменится, что в сказке весь покров.

Ковром зелёным благородным застлан луг,

Степь ранними покрылась вся цветами,

Пьянящий воздух, благодать вокруг,

И всё, что вижу, мне б воспеть стихами.

Весенний дождь – такая благодать,

Что слёзы с неба, благости капель

Росою на траве, красы не передать…

Природа оживает, на дворе апрель.

Хочу благодарить немецкого солдата,

В войну который маму шоколадом угощал.

Но жив ли он, уж столько минуло с той даты,

Девчонке мир с улыбкой доброй обещал.

В войну подневольно военную форму одел,

А дома остались такие же малые дети.

И был, как у многих военных, один лишь удел —

Вернуться живым или пасть здесь, в России, светит.

От сердца тогда протянул ты в дрожащей ладони

Ту шоколадку, словно заключая тут навеки мир.

От счастья девчонка ту плитку на землю уронит,

Скажет «Данке шон!», глазами встретившись с ним.

Хочу благодарить немецкого солдата,

Остался человеком кто в кровавой той войне.

Хоть мамы уже нет, большая для нас утрата,

Но в память о ней, приятно вспомнить вдвойне.

Расстроилась струна душевной лиры,

Фальшивит песни, звук её не в такт.

В её звучании страдания, минор мотивы,

Тоску навеяли они – прискорбный факт.

Я знаю прекрасный метод настройки,

Зовётся любовью, в ней яркость чувств,

В ней нету отзвука долюшки горькой,

А нотки счастливые, отсутствует грусть.

Настрою я струну душевной лиры,

На ней сыграю тебе я про любовь,

Что сердце мне тревожит и нет силы

Сдержать в себе те чувства, ощущая боль.

Звук разольётся морем по степным просторам,

Услышишь ты его и, вспомнив обо мне,

Нам встреча принесёт конец ненужным спорам,

Волшебное адажио, струны звук на заре.