Инженерных знаний, чтобы оценить запасы прочности в проекте, у Анатолия Антоновича не хватало, но всем своим опытом, сосредоточенном в спинном мозге в области седьмого грудного позвонка, он чувствовал неладное.

Если бы только можно было знать наверняка – рухнет или нет! Если да, он бы, разумеется, отказался! И плевать на доход, плевать на бизнес – можно уехать в другой город, начать другой бизнес, да мало ли что! Все это не стоит того, чтобы оказаться виноватым в обрушении целого Экотауна, даже если чудом обойдется без жертв!

Сам не зная того, Анатолий Антонович разглядывал в тот момент разные мысленные картинки. Несложно посчитать, что две бинарных предпосылки: «брать контракт – не брать» и «рухнет – не рухнет», в сумме дают четыре возможных варианта. Вот все четыре он и разглядывал.

Для случая, если он пойдет на поводу у «Полностроя», а с Экотауном ничего не произойдет, никакой картинки и не нужно было. Можно было просто оглянуться вокруг. Все будет как всегда.

Картинка, где он берет контракт, а дома падают, представлялась Анталию весьма смутно. По ней ползли какие-то языки то ли тумана, то ли поднявшейся цементной пыли, суетились маленькие фигурки людей. Вся она была нечеткой, неясной, норовила потемнеть и вовсе из мысленного взора исчезнуть. Впечатление она производила кислое, но такое же ускользающее и неотчетливое.

Другие две были куда более яркими! На первой он, как водится, восседал во главе стола и сообщал благоговейно замеревшим членам семьи и товарищам:

– Главное – это чутье! Понимать надо, когда можно, а когда нельзя! Поэтому я тот контракт не взял. И как видите – был прав!

Все окружающие видели, потому что картинку сопровождали меняющиеся виды обвалившихся с дохлого фундамента зданий.

В последнем же видении Анатолий видел себя угрюмого, растерянного, похудевшего, потерявшего свою фирму и не знающего, как теперь содержать семью. Это картина была удручающей сама по себе, но невыносимой ее делал фон – на нем издевательски поблескивал окнами на солнце Экотаун без единой трещинки в фундаменте, и радостно улыбались жители с полотенцами на плече. Это вызывало в организме реакцию мучительную до зубовного скрежета

Анатолий Антонович сморгнул и мысленно попятился прочь от самого болезненного варианта. Разумеется, того, который был наиболее опасен для образа человека во главе стола. Там не может находиться посмешище, неудачник, испугавшийся непонятно чего.

– Не надо дергаться! – сказал Анатолий самому себе.

Солнце ведь светит. И завтра будет светить. Все будет в порядке. Так ведь сказали мужики из «Полностроя»? А им ведь лишние проблемы тоже ни к чему. Они ведь в проектах разбираются, а значит, знают, что делают. Правда?

Злые языки могут сказать, что все было гораздо проще и Толик-лесобаза сэкономил на сваях и бетоне, просто потому что получил в подарок от полностроевцев восьмикомнатную квартиру с панорамным видом на реку. Действительно, получил. И взял. Однако не стоит упрощать Толика до такой степени. Квартира была совсем не определяющим фактором, а всего лишь приятным бонусом.

Как и обещали солидные люди, все было хорошо, пока озеро Верхнее не решило прогрызть дыру в своем собственном ложе. И теперь, глядя на плещущуюся под окнами воду, Анатолий Антонович чувствовал себя жестоко обманутым. Как это можно было предусмотреть?! Почти триста лет – сколько тут стоит город – озеро спокойно лежало себе в холмах и прохудилось именно тогда, когда он принял неверное решение!

Такой чистой и острой обиды на несправедливость мира Анатолий Антонович не испытывал с тех пор, как в детском саду его поставили в угол за то, что колесо у желтого самосвала отломал другой мальчик.