Что же до характера собственно службы, то в соответствующей инструкции значилось, что сотрудники Центра имеют право вступать в доверительные отношения с гражданами получать от них необходимую информацию. Также по «форме два» получать доступ при наличии запроса за подписью директора Центра или региональных представительств к данным из досье спецслужб. При введении через Интернет кодового пароля на электронную страничку (сервер) начинала поступать информация «по запрашиваемому объекту» через ГИЦ (Главный информационный центр), что также обслуживал ФСБ, МВД, ГРУ, Прокуратуру, Минюст и т. д. Согласно положению «О статусе сотрудников Центра стратегических разработок» за 200… год разрешалось привлекать к оперативному сотрудничеству «спецконтингент» на добровольных и принудительных началах (в последнем случае только сознательных бионегативов), брать подписку о неразглашении оных отношений, одаривать их денежными вознаграждениями и прочими поощрениями «в случае успехов в работе из оперативного фонда». Однако производить скрытое наблюдение с применением аудио и видео-аппаратуры, изучать и копировать личные документы и «прочие носители информации» только в случае проводимых оперативных разработок прочими спецслужбами или возбуждению прокуратурой уголовных дел. До того приходилось довольствоваться лишь «применением моральных санкций», что включали в себе правильное «распределение потоков информации по спецконтингету». То бишь через доверенных сотрудников, выступающих в качестве информаторов, скрупулезно изучался каждый шаг данного объекта-субъекта, чтобы потом…

Вот-вот, подумал Миша, вспоминая иных своих знакомых и знакомые примеры. Сколько бы персоналий не стало на путь зла, если бы данные информационные потоки всегда распределялись правильно. А то ведь время от времени бионегативы берут их под свой контроль. А что тогда? Впрочем, «кого Бог любит того и наказывает». На первый взгляд, несправедливая аксиома. Однако кто его знает. Испытания, через которые проходило грешное пока ещё человечество в эпоху Ветхого завета, должны были отделить заранее зёрна от плевелов (спецконтингент от всего человечества). Кстати, как там Ира, подумал он. Не позвонить ли, не потревожить? Он набрал по мобильному её номер (пришлось залезть в память, так как собственная память подвела) и услышать после длинных мелодичных гудков: «Абонент временно недоступен. Позвоните позже». Жаль…

Он вспомнил, как они раскрасневшиеся от мороза доехали на метро до «Пушкинской». Дома у Иры горел свет. Приехали с дачи, что достраивалась под Наро-Фоминском, её родители. Отец, судя по осанке бывший военный или чекист, с аккуратно подстриженной щёточкой усов, вежливо поздоровался с ним. Задав несколько вопросов о жизни и журналистике, хитро наблюдая внутренним зрением, он оставил молодых людей в зале у телевизора. Затем тактичный допрос повторила мать, усадив их пить чай за полтора часа до Мишиного поезда. Загадки-загадки…

***

По роду своей деятельности Михаил (как и другие сотрудники Центра) соприкасался с коллегами из ФСБ. Всякий раз, когда он набирал соответствующий номер службы на Театральной, частенько ощущал непонимание, а порой и скрытую неприязнь ряда чекистов. Они мыслили по своему, частенько углубляясь в ненужные детали. Порой это снижало эффективность их же работы. Среди них попадались скрытые и явные бионегативы, за которыми надзирал бывший районный прокурор. В отношении несознательных деструктов он вёл кровопотливую разъяснительную работу. Создавал им различные ситуации, в которых они получали максимум информации о самих себе и получали возможность вернуться к Богу. Михаилу приходилось бывать очевидцем тех изменений в тех или иных загрязнённых душах. Он искренне радовался за них. Однако основной, закрытый контакт с этой структурой осуществлялся через специального внедрённого сотрудника Центра, что состоял при отделе защиты конституционной безопасности департамента контрразведки ФСБ.