– Пусти! — Света вырывается.

Борис орёт в ответ:

— Ты что творишь? Сдурела?

Вырваться не получается. Света тяжело дышит и кричит:

— Я ненавижу тебя!

Делает несколько вдохов и выдохов и уже кричит, не переставая:

— Ненавижу! Ненавижу! Я ненавижу тебя! — она вырывается, а Борис замахивается отвесить пощечину.

Я стою так близко, что перехватываю руку и дёргаю его на себя, вынуждая отпустить Свету. Та пошатывается, но удерживается на ногах. А Борис переключает внимание на меня и нападает первым.

Толпа рассасывается вокруг, окружая плотным полукольцом, тесня к стойке бара.

Я с лёгкостью отбиваю нетвёрдые удары. Стараюсь не наносить в ответ –Борис нетрезв, могу покалечить. Кулаки так и чешутся набить ему морду, я еле сдерживаю порыв. Дерусь вполсилы, но уже становится легче –я выпускаю пар. Какое же он ничтожество.

Сквозь громкий бит слышен звук разбитого стекла и прямо под ногами разлетаются осколки. Смаргиваю и краем глаза вижу, что Света тянется к стойке, хватает бокал и бросает нам под ноги, при этом кричит, чтобы мы остановились и тянется за следующим, неудачно разбивает его о стойку и сразу хватает следующий.

Я уворачиваюсь от очередного удара, при этом ловлю Бориса за запястье, толкаю по ходу движения вперёд, отступая в сторону и провожаю пинком под зад. Не рассчитал. Борис впечатывается в барную стойку головой. Неудачно получилось.

Света орёт теперь на меня:

— Тебя я тоже ненавижу! Не трогай моего мужа!

Она его еще и защищает?

А к нам подтягивается охрана клуба и Борис переключается уже на них. Алкоголь бурлит в его пьяной голове, похоже он толком не понимает, что происходит вокруг. Похоже, ему, как и мне надо спустить пар и почесать кулаки.

А мне уже достаточно его разбитого носа. Пока что.

Наблюдаю, как Борис вырубает одного из охранников. В таком-то состоянии. Силен. Но еще двое скручивают его по рукам и тащат через расступившуюся толпу на выход. Надо будет убедиться, что его передадут ментам и упекут на ближайшие пятнадцать суток, чтобы не мешался под ногами. Удачно всё сложилось.

Но сначала перехватываю за талию принцесску, еле стоящую на ногах. К ней уже успел пристать бармен с претензиями и угрозами передать её секьюрити за битые бокалы. А вот, это лишнее. Это нам ни к чему.

Она огрызается с барменом, а я затыкаю ей рот свободной рукой и сильнее прижимаю к себе. Она даже толком не вырывается, похоже, для неё на сегодня перебор по всем фронтам. Перебор эмоций, алкоголя и острых ощущений. Она как-то затихает и оседает в моих руках. Я решаю вопрос с битой посудой.

Ну, что же, принцесска. Вот, ты и попалась.

8. Глава 7

Голова раскалывается на части. Я обхватываю её руками, пытаясь не дать этим частям рассыпаться во все стороны.

Что ж так хреново? Еще и тошнит. Не просто тошнит, а подступает прямо к горлу. Я лежу на спине, приходится резко перевернуться на бок, чтоб не захлебнуться и всё, что было внутри вырывается наружу под аккомпанемент молоточков, дико стучащих по вискам.

Приоткрываю глаза, вижу заботливо подставленный тазик. Ну, ничего ж себе.

Меня выворачивает наизнанку, а всё о чём получается думать, так это о тазике. Какой-то незнакомый, пластиковый тазик бежевого цвета.

Сознание не спешит рассказать о том, что происходило вчера. Во рту ацетоновый привкус. Первым в уме всплывает бокал с коньяком. Фу… Угораздило же, ведь мне нельзя пить. И это так несправедливо. Потому, что Борис обожает поддать, а мне приходится смотреть: на него, на пьяных друзей, на то, как он иногда падает прямо на пороге.

Не раз он засыпал в ванной. А я всегда волнуюсь, как бы не захлебнулся. Спускаю ему воду, когда заснёт, а он потом выбегает к утру, дрожа от холода и громко матерится.