- Фу! Нельзя так делать! - подлетела я, разгоняя клуб любителей древесины.

Пока я отчитывала одного, остальные все поняли и отошли. На кресле остались отчетливые вмятины от зубов.

- Пффф! - донеслось до меня, а я обернулась, видя как еще одна морда суется в камин и чихает. На меня смотрел маленький черномордый, чихая так, словно подхватил сезонный грипп.

- Иди сюда! - бросилась я к нему, видя как лапы пытаются что-то стереть с морды.

Я сняла наволочку с подушки, начиная вытирать моську. Наволочку кусали, а я терла черную маску на морде.

Потом до меня дошло, что маска встроенная. “У-у-у!”, - завыл кто-то сзади, а я обернулась, видя как трое волчат дружно тянут штору, пытаясь ее сорвать.

Карниз прогнулся, а маленькие усердные портняжки были пойманы на месте преступления для разъяснительной беседы. Пока я отбирала штору, послышался звук, словно кто-то рылся на кровати.

Я увидела того самого пухляшика, который сделал лужу. Он вздохнул и стал присаживаться прямо на одеяло.

В два прыжка я очутилась на кровати, стаскивая его на руках и неся в сторону ванной. Мы кое-то донесли. Но большая часть осталась на полу и немного на мне.

На его животике виднелись милые пятнышки, а среди них - маленькая черная кисточка.

Пока я держала пухляшика на вытянутых руках, в комнате что-то завалилось и послышался лай Сиги.

Прижав к себе ссыкуна, я мчалась обратно, видя, как с кровати стащили подушку и порвали ее. Теперь все вокруг было белым.

Я спустила ссыкуна с рук, видя, как остальные охотятся на Сиги. Перья летали по комнате, а я простонала и упала в кресло.

У меня такое чувство сейчас, что я немного поспешила с выводами. Я пока не готова стать мамой!

- Уууу, - простонала я, как вдруг все навострили уши и отвлеклись от безобразия. Малыши резко повернули головы в мою сторону.

Отлично. Главное, чтобы потом ничья мамаша не прилетела сюда, рыча о том, что ребенок принес из детского сада новое неприличное слово, которым теперь щедро пользуется на радость родителям.

- Так, одну минутку! - прошептала я, радуясь передышке.

Но не тут-то было!

Один из них уселся писать на подушку.

- Их нужно вести на улицу, - выдохнула я, пытаясь спасти кровать от потопа. - А чтобы вести их на улицу нужны поводки! И… пронумеровать их!

Дверь открылась, а я с такой надеждой смотрела в ее сторону. А вдруг у стай дела закончились, и детей разберут по домам! Стоило мне встать, как меня снова атаковали, повалив на пол.

- Как дела? - поинтересовался Сальгард, засовывая голову.

Кто-то жевал мои волосы, а я пыталась отбить их. Сиги заливался хриплым лаем. Я понимала его возмущение. Раньше это все делал один он!

- Отлично! - прорычала я, видя, как на меня смотрят милые глазенки, а из пасти торчит знакомая шевелюра. Уже отдельно от меня. - Неси поводки и краску!

- А краску зачем? - изумился Сальгард.

- Ремонт делать буду! - выдохнула я, снимая с себя очередного топтыжку.

Его не было целую вечность. Минут десять. За эти десять минут я успела спасти ножку стола от очередного игривого бобра, отбить от стаи вторую подушку и успеть спасти вторую штору. Я гоняла от шторы желающих, но они быстро объединились в стаю, намекая, что волки в дикой природе охотятся исключительно на шторы.

- На, держи, - выдохнул Сальгард, а я бросилась за протянутой мне краской. Она была яркой, красной.

Теперь оставалось отловить их по одному.

- Один! - нарисовала я на шерсти цифру, - Два! Три…

Двадцатого пришлось ловить по всей комнате. Он орал, как поросенок за которым бегут с топором. Я загнала его в угол, мазнула его краской, а он так испугался, что сделал лужу.