Федор Глебович смотрит на меня выжидающе. Он, очевидно, ждет от меня решения, но я еще не разобрался во всем. Понимаю, что в клубе дела давно заброшены. У управляющего хоть и были определенные полномочия, но все на себя он не взвалил бы. Поэтому разбираться с убытками и задолженностями придется мне.

- А что там вообще по вкусам? – уточняю, потому как вообще не курю, и к кальянам не притрагиваюсь.

Управляющий быстро объясняет мне, что есть несколько ингредиентов, которые заканчиваются, но покупать их нет необходимости. Аналогичная ситуация в алкоголе и закусках. Оказывается, в клубе есть небольшая кухня. Простенькую закуску здесь готовят неплохо, но меню тоже можно сократить, чтобы перекрыть задолженность за алкогольную продукцию. Федор Глебович уверяет, что это лучшие поставщики алкоголя. Они предоставляют хорошие скидки клубу, поэтому с ними нужно рассчитаться сразу, чтобы не потерять полученное за годы доверие.

Примерно через четверть часа объяснений управляющего начинаю вникать в проблемы клуба, в структуру и деятельность. Но когда пришло время мне задавать вопросы и приводить свои аргументы и предложения, в кабинет влетает арт-директор с криком:

- Федор Глебович! Там это… Настюха дерется!

- Какая Настюха? – смотрит управляющий, застыв с документами.

- Красная Шапочка! – кричит арт-директор. – С мужиками! В зале!

Не знаю, что сработало в тот момент, но бежал я в зал впереди управляющего и арт-директора. В голове сразу же возникла картинка, что к девчонке просто начали нахально приставать во время выступления. Был уверен¸ что сейчас Красная Шапочка предстанет предо мной обнаженной и уже не на сцене. Смогу ли я справиться со своими инстинктами, чувствами и мыслями? Одно дело видеть ее на сцене и понимать, что это недосягаемый объект. И совсем другое – во внештатной ситуации.

Но вбежав в зал, увидел немного иную картину.

Посреди зала стоит столик с полукруглыми диванами. На одном из них уже лежит парень, прикрывая нос рукой. Рядом с ним стоит другой парень, который только выставил руку вперед и пытается отбиться. Отбиться от Красной Шапочки, которая, как разъяренная мегера, с уже взлохмаченными волосами и сбитыми хвостами, машет наперебой руками и ногами. Она пытается до него дотянуться, наверное, чтобы выцарапать ему глаза, но держит ее третий. Если бы у того не была разбита губа, подумал, что это просто сторонний парень, пытающийся разнять дерущихся. Но и держит он девчонку весьма грубо. Пытается заломить ей руку, но Красная Шапочка каждый раз вырывается, отчего появились отчетливые отметины на светлой коже. Пока оценивал ситуацию, у третьего все-таки получилось заломить девушке руку. Ей больно. Понимаю это по ее скривившемуся лицу и громкому воплю.

Второй раз во мне сработало что-то непонятное. Хотя здесь, наверное, действовал чисто инстинктивно. Со всей силой, какая у меня была, бью третьего заломившего в челюсть кулаком. Кажется, я немного перестарался. Возможно, сломал ему челюсть, поскольку хруст костей слышали даже другие посетители. Сам же парень не просто отпустил Красную Шапочку, а отлетел метра на три, перелетев через соседний столик.

Стоявший возле дивана отбивающийся решил заступиться за друга, но получает от меня удар в нос. Теперь уже больно стало даже мне. Давно не дрался. Или никогда не применял такую силу. Но ощущение, что сломал палец уже я, возникло. Лежащий на диване даже не осмелился взбрыкнуть. Он только встал и попятился назад к выходу.

Оглядываюсь по сторонам. Музыка выключилась сразу, как только я врезал первому подонку. Посетители молчат, управляющий и арт-директор стоят за мной. Федор Глебович даже с сжатыми кулаками. Видимо, тоже приготовился драться, но не успел. Арт-директор мужичек хиленький, поэтому просто таращит на меня глаза. Но мне все равно до них.