Я и Саня решили поговорить об этом с бухгалтершей Надей, однако лишь поняли, что надо скорее валить отсюда. Как я уже писал выше, Надя рассказала нам с Сашкой историю про Мишу, что, дескать, какой он крутой и беспощадный мафиози, что даже милиция его боится, и что лучше отработать и не связываться. Чувырла, она была с чурками заодно!

Когда мы с друганом было собрались уже уйти вдвоём, нас в дверях нагнал Миша, вытащил свой кинжал (настоящая сабля, бля!) и заорал:

– Я же сказаль, кто-то один идёт! Второй сидит здэс до его приезда! Крисы, умеете воровать, умэйте и отвечать! Кто поедет?

Саня вызвался остаться, так как его паспорт находился в это время в паспортном столе – он проходил процедуру оформления каких-то там жилищных документов. За своим паспортом поехал я.

– Если черэз три часа тебя нэ будэт, я отрежу твоему другу яйцо! – сказал азер Миша и добавил, – А пойдёшь к мэнтам, то отрэжу оба. Мне похрен мэнты! А потом я и тэбя найду! Поняль?

Я, конечно, всё понял. Долго ли запугать молодых, воспитанных в мирных советских семьях, и ещё не знающих чёрной агрессии?!

Обернуться мне удалось быстро, матери моей дома не было, а батя спал пьяный. Я зашел в комнату, вытащил из секретера свой паспорт и помчал обратно. Если бы хоть кто-то дома спросил меня, зачем мне паспорт, то может быть я и рассказал. Тогда наверняка всё закончилось бы милицией и, скорее всего, яйца никто ни кому бы резать не стал. С другой стороны, времена были страшные.

Когда я приехал на Плеханова, на часах было уже пять вечера – час работы и домой. Этот час мы с корешем фасовали сахарный песок с сухим молоком, и в голову пришла гениальная мысль. Удивительная вещь – этот мозг, где-то он совершенно не желает соображать, а где-то подбрасывает потрясающие вещи! Однако реализацию своей мысли мы отложили до следующего дня – надо было всё хорошенько обсудить, обдумать.

Ехали домой мы, конечно, в очень плохом настроении, и в этот вечер нас с другом ждал еще один неприятный сюрприз. Возле метро Сенная площадь к нам подошли два наглых… чурбана и потребовали денег, иначе, дескать, они нам «атрэжут яйца». Мы с Саней тогда ещё так переглянулись, ведь вроде бы пасха ещё не скоро, чего это вдруг такой ажиотаж вокруг наших яиц? Промелькнула мысль, а не Шафой ли с Мишей подосланы эти чурки-придурки, но подобное было весьма нелогично, поэтому мысль эту мы сразу отмели – просто хреновое совпадение.

Самое же смешное (и счастливое для нас) здесь было то, что всё происходило прямо перед входом в вестибюль станции метро, на ступеньках. Вокруг уйма народу! Светло! Мы начали забалтывать этих чугреев всякой всячиной про тяжелые времена, про голодных родителей, ждущих нас дома, а сами потихонечку отходили внутрь вестибюля. Вот мы уже вошли в двери и, глядим, а в трёх шагах от нас – пикет милиции с открытой дверью. Я и кореш вновь переглянулись и, кивнув друг-другу головами, схватили двоих чурок за грудки и втащили в пикет с воплями:

– Дядя милиционер, эти два дятла нас на деньги кидают!

Неруси было хотели шугануться обратно, но на их пути в дверях встал мент, появившийся откуда-то снаружи. Он и говорит:

– А я ещё на улице заприметил, что тут проблемы у кого-то.

Короче, дело здесь закончилось тем, что двоих бандитов заперли в обезьянник, а мы с Саней написали заявления о том, что нас хотели ограбить. Думали, на этом дело и завершится вовсе. Ан нет, сотрудники органов попросили нас подождать и потом поехать в отделение милиции, где необходимо поговорить уже со следователем, который этим сверхсерьёзным делом займётся. Скоро, мол, придет машина и нас всех туда отвезут.