– Я знаю, что он не пропал, он умер. И больше никогда меня не тронет. Это хорошо.

Одобрение десятилетней девочкой пропажи своего отца не на шутку испугала Ивана. Он и не представлял, что такое может быть. Чтобы детям была настолько безразлична смерть их родителя. А еще его испугало то, что он и сам перестает видеть что-то плохого в смерти этого человека. Это чувство было ему чуждо на протяжении всего времени работы в полиции.

– Ты ничего странного не заметила сегодня утром? Может, видела кого-то подозрительного?

Она встала со стула и сказала ему на ухо.

– У него не было тени.

– Это как так? – удивился Иван.

– У нас лампочки на стене в коридоре, и от них всегда остаётся тень на стене. А сегодня утром тени не было.

– Как будто мне и так не хватает странностей на сегодняшний день, – подумал Иван, но сказал, конечно же, совсем другое.

Он достал из внутреннего кармана блокнот с ручкой.

– Так и запишем, не было тени. А никого подозрительного не видела? Или, может быть, кто-то ещё был в квартире кроме тебя и твоего отца?

– Никого не было, дядя полицейский.

– Хорошо, ты мне очень помогла. Большое тебе спасибо от всей городской полиции. Возьму тебе благодарственную грамоту на работе и завтра тебе занесу. Повесишь на стену в свою комнату. Будешь на неё смотреть и знать, что ты такая же храбрая, как Дон Кихот.

Иван постучал пальцем по книге, лежащей перед ним на столе. Девочка улыбнулась и крепко обняла его.

– А теперь прошу меня простить, мне надо довести дело до конца. Найти, так сказать, свои ветряные мельницы.

Он потрепал её по голове и вышел из гостиной. В коридоре его ждала её тётя.

– Она не останется в этой квартире и в этом городе. Я заберу её к себе в Питер. Надеюсь, что, уехав из этой квартиры, она оставит все плохие воспоминания в ней. Вы, скорее всего, знаете, что я три раза пыталась лишить его родительских прав.

– Да, недавно узнал. Я вас понимаю. Как скоро вы уезжаете?

– Хотелось бы через неделю, нужно сначала оформить все нужные бумаги.

Разговор был прерван звонком из отдела. Звонила Нина Квасюк, судмедэксперт.

– Найдено ещё одно тело, в схожем состоянии. Это однозначно относится к твоему делу. Сейчас скину координаты.

– Прошу меня простить, история получила своё продолжение. И да, недели вполне хватит. Если у меня возникнут вопросы, я буду знать, где вас найти. А завтра занесу вам грамоту для девочки, как признание её храбрости, ей будет приятно.

Они попрощались. Иван вышел из квартиры и пошёл на следующее место преступления. Находилось оно на улице Первомайская, сразу за школой номер один, на самом краю соснового бора. Минут тридцать-сорок пешей прогулки для хромающего шестидесятичетырёхлетнего полицейского. Чтобы оказаться там быстрее пришлось вызывать такси, с коими в Конаково никогда не было проблем. Таксовать было одним из способов заработать неплохие деньги в городе. На сорокатысячный город было больше десяти различных фирм такси. Машина приехала, и после пятиминутной тряски в машине он был на месте.

Периметр вокруг предполагаемого места преступления был обтянут лентой. Вокруг суетились сотрудники полиции и репортёр одной из тверских газет. Тело лежало в траве в тени старой полуразвалившейся водонапорной башни, в паре метров от тропинки, идущей вдоль леса. Вся одежда лежала в одной куче по правую руку жертвы, точно, как в предыдущем убийстве. Труп так же был лишён кожи. Вот только теперь она была снята со всего тела не спиральными полосами, а тонкими шнурками, не более пяти миллиметров толщиной, от самых ног до макушки. Кожаные шнурки огромным веером расходились от макушки, словно дьявольское головное украшение. В общем, зрелище было более чем ужасным. Кто-то средь бела дня снял кожу с человека, словно почистил морковь. По спине Ивана, несмотря на тридцатиградусную жару, пробежал холодок.