– Идиот, – беззлобно сказал Тимур вслед закрывшейся двери, – не спросил размер.

Мне не понравилось выражение превосходства на его лице, снисходительная недобрая улыбка, скривившая рот. Маг развернулся ко мне в полный оборот, и это случилось – он отпустил мою руку. Время для разговора в тесном кругу. Он заговорил напрямик. Он специально спровадил Прохора? Он что-то делает не специально? Нужно не сболтнуть лишнего.

– Как ты узнала об Олимпие?

– Провела расследование.

– Как?

– По своим каналам.

Он тяжело на меня смотрит, но я выдерживаю взгляд, тайно пряча набегающие на глаза слёзы.

– Кто твой информатор? – не унимается Маг.

Я догадалась, что на этот раз речь шла не об Олимпие и его бравом отряде, а так, обо всём в целом.

– Она ушла.

Взгляд поневоле обращается в невидимую даль, застывая. Голос звучит блекло. Так говорят о покойных, ушедших недавно. Что ж, так оно в сущности и было.

– В каком смысле?

– Её больше нет.

– Что с ней случилось?

– Олимпий покушался на её жизнь. Для неё это было слишком.

– Как её звали?

– Не имеет значения.

– Ты ей воспользовалась, она погибла, и теперь её имя не имеет значения? – Маг выразительно вздёрнул брови, намекая таким образом, что его обуревают противоречивые эмоции. Было совершенно ясно, что преобладает раздражение.

– Она бы не хотела, чтобы я называла её имя.

Маг смотрит на меня с сомнением. Не верит, но не решается произнести соображения вслух. У меня нет права на ложь. Если вдруг я каким-то образом искажаю истину, это позор не только на мою голову – тень упадёт на весь наш так называемый институт, социальный институт врождённой избранности. И Маг молчал.

Придётся тебе проглотить мои слова, дружок. Проглотить и не подавиться.

С минуту неуютно молчим.

Вениамин пытается поддерживающе улыбнуться, но без успеха. Кожа на худых щеках натягивается, словно её собирают к скулам и прикалывают булавками, но долго не держится, слетает.

– К делу, – Маг восстанавливает контроль над ситуацией. – Как тебе должно быть известно, ты отвечаешь за благополучие нации, экономическое, социальное и политическое.

– Я хочу в Храм.

Маг игнорирует меня.

– Твоё появление важный фактор стабильности. Люди, за которых ты отвечаешь, всегда должны иметь представление, чем ты занимаешься и где находишься. Они будут следить за тобой очень внимательно, и ты обязана принимать их внимание сдержанно и благосклонно… ты контролируешь своё лицо?

– После овладения Воздухом бывали трудности…

– Немедленно прими меры. Никаких гримас на официальных встречах. Никто не сделает скидку на то, что ты не соображаешь, как нормальный человек…

От обиды я раскрыла рот, собираясь возмутиться, но Маг не делал пауз.

– …как я понимаю, ты и об одежде не особенно задумываешься. Ты не в том положении, чтобы легко относиться к жизни. Отныне всё вокруг имеет значение. Ты задаёшь планку. Если планка окажется ниже ожиданий окружающих, они перестанут воспринимать тебя серьёзно, а с этим, по правде говоря, в любом случае возникнут трудности.

Я снова вхолостую хлопнула челюстями, бегло глянув на колени под ультрамариново-синим подолом.

– Пускай ты покажешь чудеса укрощения Стихий, людям от этого не станет особенно проще. Ты должна контролировать и управлять, причём со знанием дела.

– Разве я не рождена для этого? – всё же удаётся вставить мне.

– Способность увиливать от прямых ответов налицо, – хмыкнул Маг. – Но навыки урегулирования финансовых операций, по моему опыту, не врождённое качество. Передать тебе все контрольные полномочия я пока не могу, хотя многие ждут, что ты сразу станешь делать всё положенное. Мы поступим иначе. Возьмём тайм-аут, скажем, что тебе необходимо время для обучения. Пусть думают, что ты осваиваешь плохо дающуюся стихию…