От бывших его соседей она узнала, что уехал он в соседний город, что живёт один, что так никогда и не женился… Долго думала, взвешивала… И лишь через несколько лет набралась смелости отправиться к нему в гости. Вышла на вокзале и стала искать его дом. Обратилась в справочную службу, спрашивала прохожих. В результате удалось ей узнать не только адрес своего любимого, но и разведать, что живёт он с сестрой, что сестра теперь возможно и дома, а вот его недавно видели проходящим в сторону работы.

Бабушка немножко удивилась, потому что ей показалось, что, когда она сходила со станции, похожий на него мужчина шёл ей навстречу. Они посмотрели внимательно друг другу в глаза, но так и не решились заговорить. Слишком оба за столько лет изменились. Пройдя по сухой, осенней улице с громадным количеством заборов, палисадников и калиток, бабушка наконец нашла дом его сестры, которую она помнила очень смутно, но та, приоткрыв дверь, точно ждала её прихода.

– Кто?.. Клавдия Ивановна?.. Но, голубушка, проходи!

«Видно, кто-то из знакомых уже доложил!» – подумала бабушка. Несколько лет подряд она рассказывала всем своим соседкам о том, что собирается к своему давнему возлюбленному поехать.

Вдвоём с его сестрой они почти всю ночь пили чай, вспоминали о том, каким был посёлок в их юношеские годы, о маках, которые расцветали каждой весной по дороге к пруду, о лавочках, на которых собирались девчонки и мальчишки каждый вечер, даже о клубе, в котором по выходным устраивались посиделки и танцы, вспоминали общих знакомых.

Под утро успели выпить хмельного квасу, приготовить еду к приходу «единственного в доме мужчины». Бабушка даже успела рассказать, что всю жизнь любила только его, что замуж вышла из страха, и ей кажется, что нет в мире ничего лучше, чем, чтобы они сейчас встретились, и зажили бы втроём, все вместе!

Сестра его уже после первых петухов легла спать в сенях, предложив своей гостье устроиться на полатях в кухне. Но бабушка спать не смогла: слишком волнительно и слишком страшно было ей перед долгожданной встречей.

Как только совсем рассвело, она вышла во двор, быстро разобралась, что дать курам, где водокачка, чтобы вымыть руки и лицо, причесала свои длинные и ещё чёрные волосы! Сестра Анатолия (так звали возлюбленного бабушки) вышла на крылечко не торопясь, довольно зевая.

– Ну вот! Теперь и помощница есть! Спи не хочу! А ведь Толька наш уже несколько лет в бане сторожем работает. Раньше трудился на заводе, но потом сильно повредил пальцы и больше работать не смог. Переживал столько. А у меня в тот год и муж умер. Я и позвала брата жить вместе. Так и спокойнее по хозяйству, и проще. Да и не скучно вдвоём, есть с кем слово молвить. Смотри, какие огурцы вместе вырастили!.. А эту лавочку он сам делал, сам и забор чинил!..

Всю эту беседу бабушка моя помнила в деталях, потому что считанные секунды оставались до того момента, как в ворота застучал странный, маленький человек и сиплым, задыхающимся голосом начал кричать:

– Толька!.. Толька!..

Бабушка выскочила на улицу и, взяв его за плечи и глядя прямо в глаза, начала трясти и спрашивать:

– Что Толька?.. Говори, что Толька?..

Мужчина вдруг осунулся, выдохнул и тихо сказал:

– Угорел!

– Как это, угорел? – вышла из калитки не верящая в происходящее сестра. – Ты что, с ума сошёл?!. К нему невеста приехала, а он… угорел?

– У-го-рел! – отрывисто и чётко повторил маленький человек и, уставив в землю глаза, встал как вкопанный, потому что понятия не имел, что делать дальше.

Сестра Анатолия не заплакала: так странно ей всё это было! Бабушка же, вся побледнев и схватившись за верхушку забора, чтобы не упасть, произнесла: