Мои глаза закрылись, и я погрузилась в безмятежность, напомнившую мне о бездне, в которой я оказалась в забытьи. Я вновь почувствовала, как спокойствие окутывает меня, словно синий туман.

Внезапно меня пронзила вспышка света, словно от сильного удара по голове. Яркие образы и реалистичные видения замелькали в сознании, словно цунами из воспоминаний, накрывшее меня холодной синей волной, что лишала возможности дышать и двигаться. В одно мгновение я вспомнила всё, что привело меня к этому состоянию.

Я ощутила ужас и боль, которые вскоре сменились невыносимым чувством страха и безысходности. Осознание того, что я пережила и что ждало меня впереди, вызвало у меня неконтролируемое отчаянье. Сквозь закрытые веки я почувствовала обжигающие капли слёз, стекающие по моим бледным впалым щекам.

Веки распахнулись сами собой, возвращая меня в объятия синего света холодных люминесцентных ламп. Вернувшаяся после длительного отсутствия разума память вызвала болезненные и невыносимые образы. Шквал воспоминаний накрыл моё сознание наподобие снежной лавины, что несла с собой смерть и разрушение.

Внезапное прозрение и вернувшиеся воспоминания вызвали всплеск ужаса и отчаянного страха. Мой возбуждённый разум окончательно потерял рассудок, и я издала громкий истеричный визг. Голосовые связки разрывались от напряжения, а потрескавшиеся от сухости губы разрывались, окрашивались кровью, вырывающуюся из образовавшихся ран.

– Боже, милая, что с тобой? – За собственным приступом ужаса я не заметила, как в палату вбежал медицинский персонал. – Анна Сергеевна, пациентке Арбериной внезапно стало плохо. Подойдите срочно в реанимационное отделение!

Не прошло и пяти минут, как в комнату вбежала девушка, которую я успела запомнить за время своего пребывания в отделении. Девушка тридцати пяти лет, чьи чёрные волосы всегда были завязаны в тугой хвост на голове. В это время медсестра, схватив меня за руку, сделала укол тонкой длинной иглой. По телу пробежала волна жара, затуманивая разум и погружая его в беспробудное пространство.

– Что с ней? – В глазах медсестры читалась неподдельная паника, когда она бегала взглядом по моему дрожащему телу. – Анна Сергеевна, что мне следует предпринять?

– Как давно у пациентки брали кровь на анализ? – спросила врач, осматривая мою бледную плоть. – Какой уровень глюкозы и как обстоят дела с кетонами в моче и крови?

– Уровень кетонов значительно снизился, – медсестра сосредоточилась на бумагах в своих руках. – Глюкоза в пределах нормы. Однако у неё низкий гемоглобин и сильная нехватка железа и магния в крови.

– Анемия – это нормальное явление после того, что девочка пережила, – голос врача смягчился. – Диана, ты слышишь меня? Что у тебя болит?

– Я… – Речь не формировалась, и я не могла чётко выразить свои мысли. – Я не могу… Я не хочу… Я не хочу так жить…

– Милая, ты ещё слаба, и твоё тело не окрепло после затяжной комы, – мягкая женская ладонь коснулась моего лба. – Постарайся успокоиться и не подвергать себя лишним движениям. В твоём состоянии стоит беречь себя и не думать о подобных вещах.

– Вы не понимаете… Они… – я смотрела на свои бледные руки, цвет которых напоминал густой туман. Перед глазами по-прежнему стояли пугающие меня образы и разъедающее осознание того, какая участь меня постигла. – Все это теперь останется со мной на всю оставшуюся жизнь? Вы… вы обрекли меня на эти нескончаемые пытки?

– Анна Сергеевна, что это значит?

– Я думаю, что девочке приснился страшный сон, и её психика слишком ярко отреагировала на эту фантазию, – врач перевела взгляд на монитор, отслеживающий мои жизненные показатели. – Сейчас у пациента нет острых проблем и отсутствуют признаки критического состояния. Девочке нужно немного времени, чтобы окрепнуть и прийти в себя.