Мир рухнул.

***

В тот вечер я не смогла вернуться домой. Просто не смогла. Сама мысль о том, что я увижу его после этой первой ночи с ней… Как он вернётся, отведёт глаза или, наоборот, посмотрит прямо на меня, как будто ничего не случилось, как будто он всё тот же Салман, которого я знала и любила. Но теперь он не только мой. Теперь он делит свои ночи с другой. Я не могла этого вынести.

Как бы я ни любила его, как бы ни старалась оправдать его поступки – это оказалось выше моих сил. Моя любовь к нему, вся та нежность и привязанность, которые я лелеяла в себе, рушились под тяжестью этого унижения. Я больше не могла думать о нас, о нашем будущем. Как я могла теперь смотреть на него и не видеть, что он уходит к ней? Что я больше не единственная женщина в его жизни?

Я помню, как сидела на улице, ощущая холодный ночной ветер, и в моём сердце разрасталась пустота. Последний раз мне было так больно, когда умер мой отец. Тогда, казалось, я никогда не смогу оправиться, но мама была рядом. Мы вместе пережили это горе. Но это… Это предательство было ещё более невыносимым. Это была потеря, но потеря наяву, когда человек, которого ты любишь, всё ещё здесь, рядом, но он уже не твой. Уже не полностью принадлежит тебе.

Утро настало тихо и безмолвно. Я проснулась на диване в комнате мамы, но сон не оставил во мне ничего, кроме тяжести. Я медленно поднялась, чувствуя, как боль в сердце вновь возвращается, сжимая меня в своих тисках. Я знала, что мне нужно поговорить с мамой, но мысль о том, что она может мне сказать, пугала.

Когда я вошла на кухню, то сразу заметила, как мама готовит мою любимую кашу. Дым поднимался от плиты, и аромат пищи проникал в воздух, но я не могла насладиться им. На меня навалилась очередная волна отчаяния.

– Доброе утро, Лейла, – сказала мама, оборачиваясь ко мне с нежной улыбкой. – Я приготовила твою любимую манную кашу с топленым маслом.

Я попыталась улыбнуться в ответ, что мне не далось. Вместо этого, слёзы уже подступали к глазам. Я села за стол и, чувствуя, как в груди закипает волна эмоций, не смогла сдержаться.

– Почему? Почему так? – я почти выкрикнула, ощущая, как меня сжимает от боли. – Ты подарила отцу только меня. Я – единственная твоя дочь. Но он не взял другую жену, не предал тебя, не делил себя с кем-то ещё!

Мама замерла, её лицо было спокойным, но в глазах я заметила искры старых ран. Она знала, о чём я говорю.

– Это было другое время, Лейла, – наконец произнесла она тихо, как будто каждое слово давалось ей с трудом. – Твой отец… он был другим человеком. Мы прошли через многое вместе. У нас был маленький домик, в котором мы никогда не жили богато, всегда нуждались в чём-то. Но мы были счастливы, несмотря на эту нужду. Он, возможно, тоже мечтал о большем, но он выбрал нас. Он любил меня так, что не мог себе позволить ещё одну женщину, даже если это было бы ради детей.

Её слова резали, как лезвие. Отец выбрал её, несмотря на трудности. А Салман? Он выбрал другую.

– Я не смогу, мама, – прошептала я, чувствуя, как внутри меня всё разрывается. – Я не смогу делить его с ней. Он был только мой. И теперь… теперь он с другой.

Мама подошла ближе и обняла меня, прижимая к себе. Я разрыдалась, не в силах сдержать поток слёз. Вокруг нас стояла любимая каша, блинчики, обожаемое мной с детства малиновое варенье но в этот момент меня не интересовали ни еда, ни утро. Всё, что я могла – это погрузиться в свою боль, оставаясь в объятиях матери. Я знала, что мне нужно принимать решение, но сейчас единственным моим желанием было утонуть в своих чувствах.