Живя в достатке, я даже не задумывалась, насколько сложная работа у моего мужа. Деньги с неба не валятся, это я знала всегда. Также, я всегда себе отдавала отчет, что построить такую карьеру к тридцати годам – архисложно. Из его слов, я сделала вывод, что за ним кто-то стоит. Очень влиятельный и сильный, и неподчинение ему – подобно смерти.

– Роднулечка, – заглядывает в нашу спальню Макар. – Ты проснулась?

Я потягиваюсь, насколько позволяет беременный живот и откликаюсь.

– Да. Там блинчиками пахнет?

– Забыл вытяжку включить, – начинает оправдываться он, заходя в спальню. Усаживается на кровать и гладит меня волосам, не сводя с моего лица влюбленного взгляда. Я тянусь к нему всеми фибрами души, обнимаю крепко-крепко, и, наконец, на время обретаю душевный покой.

– Я уже встаю, Макареша! – потершись о его щеку носиком, поднимаюсь с постели. – Блин, между ног тянет. Отвыкла совсем от тебя.

– Не говори так, Кируся!

– От твоего размера, – тут же поправляюсь. – Макар, я не спрашивала раньше, а что, если ты захочешь секса, когда меня нет рядом? Это ведь нормально! Тебе еще нет тридцати.

– Ты знаешь, жена моя, – обнимает меня сзади и оглаживает живот. Яра как чувствует, тут же толкает папочку ножкой. – А как я, по-твоему, в командировке справлялся раньше?

Я понимаю, к чему он клонит, и больше к этому вопросу мы не возвращаемся.

– Ммм, – стону я, наворачивая уже третий блин подряд. – Обожаю! Невозможно вкусно!

– Я так соскучился по русской еде, – смеется Макар, любовно касаясь моей руки. Автоматически отмечаю, что обручальное кольцо, которое я надевала ему три года назад, по-прежнему, на месте. – Меня уже тошнит от плова и лепешек.

– Лейла не умеет варить щи и стряпать пельмени? – резко вырывается у меня комментарий.

– Без понятия, что она умеет! – ровно отвечает муж, не реагируя на мой импульсивный выпад.

– Как поживают твои родители? – перевожу я тему, хотя мне безумно интересно разузнать подробности их взаимоотношений.

– Не знаю, – тяжело вздыхает Макар.

Тема родителей для него больная. Случилось так, что младший брат болен ДЦП и отец с матерью положили жизнь на его развитие. Старший сын рос как трава в поле, пока те ездили на реабилитации, консультации и бесконечные обследования. Даже на свадьбу они не приехали. Я знаю, что Макар каждый месяц отправляет им приличную сумму, на этом все.

– Что с работой? Когда тебя уже посадят в кабинет?

– Ой, это тоже сложный вопрос, малышка. В полях меня заебало работать, налаживать все бесконечно. Мне это напоминает борьбу с ветряными мельницами. Иногда такое отчаяние накатывает, что с ума схожу. Работаю на износ. Сейчас, слава богу, в Москве собрали команду для развития нефте и газопотока. Станет полегче.

Сегодня, при свете дня он не кажется мне чужим. Уставшим – да, но не чужим. Такой же родной и близкий, мой Макар. Моя вторая половина.

– Я подала документы на восстановление в институт! – горделиво сообщаю.

Эта информация если и удивляет моего мужа, то он не подает вида.

– Молодец, Кира. Это правильное решение.

– На заочке не так много времени потребуется, Саша обещала помочь.

– Как у нее дела, кстати? – интересуется Раевский, прихлебывая чай. Кофе, в знак солидарности со мной, пить не стал.

– Ооо, отлично. Егор перебрался в Москву, купил шикарную квартиру и перевез к себе девчонок. Я так рада за них. Саша просто светится от счастья, а Юмшанов на руках их носит.

– Саша дождалась своего счастья! – радостно улыбается он.

– Да, – выдыхаю я. – У всех свой путь.

– А как твои родители?

– Эмм, – задумываюсь на секунду. – На днях мама просила денег. Начинается сезон, и им нужно пропахать поле, чтобы посадить картошку. Куриц собрались покупать. Полгода уже не пьют с папой.