- О чем?
- О том, что ты собираешься делать дальше.
- А что ты предлагаешь мне делать?! - раздраженно одергиваю кофточку, хмурюсь, - Я собираюсь разводиться!
Мама смотрит на меня так отчаянно прямо и твердо, что меня ненадолго хватает. Я прячу взгляд, потому что не выдерживаю, и слышу очередной, усталый выдох.
- Ты сейчас на эмоциях. Поспи, а потом поговорим. С Лерочкой я посижу. Иди, Сонь.
- Но…
- Сонь, иди. Сейчас от тебя толку ноль.
И правда. Это правда.
В данный момент я абсолютно неспособна думать, а думать надо трезво и с холодной головой. Она это понимает лучше меня.
Привыкшая полагаться на маму, я соглашаюсь и ухожу в гостиную, хотя мне и кажется, что заснуть сейчас я точно не смогу. Все-таки ложусь. Укутываюсь в плед. Закрываю глаза. И неожиданно проваливаюсь в сон, полный беспокойных образов. Он рисует мне будущее, которое мне не нравится.
То самое, где я закрываю глаза на эту ситуацию и принимаю другую. Где у моего мужа есть вторая семья, а я, как это часто предлагается женам, просто закрываю глаза и живу…
Нет, существую. Медленно распадаясь на части…
Много лет назад
В Гатчине много баров и злачных мест, но один особо знаменит в узких кругах. Его держит молодая, бойкая женщина, чей старый друг, в свою очередь, держит весь город. Они выросли вместе в одном детдоме, только он был старше на пару лет.
Там это и происходит в один дождливый, июньский вечер…
Раздается глухой удар в дверь. Женщина, подметая небольшую площадь бара, вздрагивает, резко поворачивает голову. Она не ждет гостей, оттого гости эти становятся даже не нежданным. Нежелательными. Опасными.
Она всегда реагирует на опасность одинаково. Ярко и неумолимо.
- Мамочка, кто там пришел? - тихо спрашивает маленькая, заспанная девочка с упругими кудряшками.
Она потирает глазки, в руках сжимает пушистого кролика, и сердце женщины сильнее сжимается, глядя на нее. Да, у нее есть «крыша», но она неоднозначная. Ее точку не трогают, однако прямого покровительства она тоже не имеет. Со старым другом у нее сложные, необозначенные отношения. Странные. И мало ли кто приперся в такой час?
- Соня, иди наверх! - командует строго, а сама тянется за оружие, которое прячет под баром.
Так. На всякий случай.
Стук повторяется.
Женщина прекрасно понимает, что опасность лучше всего встречать лицом к лицу, а не прятаться. Она это знает не понаслышке. Пройдя тяжелый путь в детдоме, она выучила на зубок: чудовищам нельзя показывать страх. Они чувствуют его сильнее, чем кровь, и бегут быстрее, так как знают — победа на их стороне.
Только не с ней. С ней такие фокусы давно не прокатывают!
Перезарядив обрез, она решительно распахивает дверь, и ее сразу обдает ветер с запахом озона. Будет гроза. Значит, будет гроза.
На пороге стоит темная фигура. Согнутая. Но нестрашно согнутая, напротив — безопасно. Повреждено согнута.
Хм, а ему досталось…
Она кривит губы в усмешке, направляет обрез на цель, но вдруг слышит тихий хрип:
- Теть Надь, это я…
Ее глаза широко распахиваются. Она знает этот голос. Еще бы его не знать! Этого мальчишку она крестила, видела, как он рос, а теперь…
- Ты обалдел что ли, Сеня?!
Сдернув капюшон, Надя хмурится. Все лицо ее шестнадцатилетнего крестника — один сплошной синяк. Сам он еле на ногах стоит! Во что вляпался?!
С силой она заталкивает его в помещение, выглядывает на улицу — никого. Это хотя бы радует…
Захлопывает дверь.
- Ты во что вляпался?! - повышает голос, глядя на то, как этот дурак падает на красный диванчик, - Сеня!
- Теть Надь, спрячьте…
С этим мальчишкой вечно одни проблемы! Она готова прямо здесь и сейчас поддать ему, да только кому поддавать? Ему и без того досталось сильно.