Это же душа моя. Мои чувства. Все для тебя…ты уже придумал, что ты мне скажешь, да? В случае чего? Или тебя это не заботит, потому что ты знаешь, что ничего не придется говорить? Тихой и спокойной Соне будет достаточно один раз приказать? Рявкнуть — и она молчит? Готова снести все, стерпеть, простить.

Господи, почему я ничего не замечала?

Ты хотя бы любишь меня?…или тебе просто удобно?

Тихо всхлипываю, сжимая бедра с внутренней стороны.

Меня так колотит. Крутит. Вяжет.

Сердце…а что от него осталось?

Я вспоминаю его беспечный взгляд. Тот самый, которым он когда-то смотрел на меня. Только я даже в этом теперь сомневаюсь. А смотрел ли? Если вспомнить, то…Вадим все решает в наших отношениях. Он решает, когда приехать домой, когда задержаться и…

Господи...

Сколько раз он задерживался? Допоздна? Или вообще не приходил домой? Он был с ней, да? Каждый раз, когда писал мне короткие сообщения? А я…все прощала.

Сама виновата.

Не хотела быть той, кто «не понимает», кто раздражает истериками, полощет мозг, но, видимо, благими намерениями действительно дорога только в ад. Я ведь хотела как лучше, думала, что это правильно, а на деле развязала ему руки. Да?

Сама виновата…

Мама говорила. Я зря ее не слушала. Она всегда говорила, что я слишком мягкая, что веду и позволяю ему слишком многое…

Надо было слушать.

Но откуда же мне было знать, что он мог так со мной?

Удобная.

Клеймо звучит наперебой с новыми вопросами, догадками, ответами…мне даже не надо спрашивать его, чтобы все понять.

Ты удобная, и ты сама в этом виновата.

Закрываю глаза.

Слезы молчаливо катятся по щекам, пока вокруг меня мир продолжает жить. Только в этой машине все остановилось, но за ее пределами — солнце светит также ярко, ветер ласково обходит строения, раздувая дорожную пыль. И все хорошо. А у меня внутри вместо сердца и меня — сожженный дотла лес.

Я представляю себе зачем-то, как поступила бы, зная все наперед. Нахожу ошибки, пытаюсь их исправить, и пусть понимаю, что от этого смысла ровным счетом не будет — все уже случилось! Грянуло! Разделило на «до» и «после», но как остановиться? Как будто это возможно…

Когда мне кажется, что я дошла до своей личной, последней отметки, дверь резко открывается с водительской стороны.

Мне на миг страшно, что он все-таки нашел меня, но это мама.

Прямо в тот момент, когда я думаю, что больше не выдержу и обязательно зарыдаю в голос — приходит мамочка…

Я смотрю ей в глаза, подбородок начинает дрожать. Мама хмурится.

- Пристегни Леру.

Все, что она говорит сейчас. Потому что «не сейчас», «не здесь» и «не так». Она решительно садится за руль, заводит машину и отдает еще одно указание:

- И сама пристегнись.

Спасибо.

Сейчас я настолько дееспособна, как никогда в жизни не была. Мне нужен кто-то сильный, за кого я смогу уцепиться. Мне нужен спасательный круг, а мама…кто может быть лучше, чем мама?

3. «Мама»

Соня

- … Ну тише, моя маленькая девочка, не плачь…

Не плакать не получается. Если в машине у меня были хоть какие-то границы, то теперь, когда мы сидим на маминой кухне, а Лера спит в спальне, их не осталось вообще. Я громко, некрасиво всхлипываю, пока она гладит меня по голове, и не могу остановиться.

Чувствую себя такой жалкой… а еще очень маленькой, как будто мне снова лет семь и я плачу из-за того, что мой одноклассник Димка толкнул меня в огромную лужу. Испортил колготки с сердечками, испачкал рюкзак…

Мда. Вроде и выросла, а мальчики снова портят мне что-то, только если раньше это были любимые вещи, теперь мое сердце и душа.

- Я не понимаю, мамуль…за что? Почему он так? Зачем? Я...