Сегодня вечером он не выдержит, и его прорвет.

Может быть, сразу с нескольких сторон.

Последние две недели она находилась далеко от него. Их отношения только-только начались. Мерси предпочитала не торопиться… совсем не торопиться, по-черепашьи. Поддайся она на уговоры Трумэна, они уже жили бы в одной квартире. Вместе с Кейли. Девушка ему нравилась, и он охотно поддразнивал ее, как добропорядочный дядюшка. Однако Мерси не готова к совместной жизни. В конце концов, они знакомы всего два месяца.

– Что?! – вскрикнула Кейли.

Мерси чуть не съехала в кювет, отчаянно оглядываясь по сторонам в поисках того, что вызвало такой вопль.

– Что случилось? – выдохнула она.

– Ты слышала это? – Девушка уставилась на радиоприемник «Тахо». – Что сказал диктор?

– Нет. – Килпатрик сделала глубокий вдох, стараясь унять колотившееся сердце. – Пожалуйста, не кричи так, когда я за рулем.

– Прости. Но он только что сказал, что какие-то местные идиоты утверждают: эта стрельба прошлой ночью оправдана. Что шерифы заслужили это.

Сердце Мерси ухнуло.

Нет. Только не здесь. Не у меня на родине.

– Какой-то бред. – Кейли откинулась на спинку сиденья, скрестив руки на груди. – Люди просто идиоты. Кто может всерьез так считать?

– Увы, довольно многие.

Мерси слишком хорошо знала, что кое-кто из местных предпочел бы, чтобы власти вообще не вмешивались в их жизнь. Хотя обычно они реагировали не так ожесточенно.

– Как думаешь, это они застрелили шерифов? – Кейли пытливо уставилась на Мерси. – Ты расследуешь это дело, да? Ты найдешь тех, кто сказал это дерьмо?

– Не ругайся.

– Извини. Просто разозлилась.

– Я тоже. И – да, кто-нибудь этим займется.

Когда Трумэн позвонил в дверь Мерси, его глаза уже совсем слипались. Он провел на ногах почти сутки. Получил ожоги, ударился головой, чуть не погиб при взрыве и целых две недели не видел Мерси. Плевать, есть ли там Кейли, – ему срочно нужно прижаться к Мерси. Его сердце и разум были словно обнажены; он чувствовал себя уязвимым. Мерси станет бальзамом для его душевных ран, которых сегодня оказалось чертовски много.

Пошатываясь, он стоял перед дверью, с нетерпением ожидая увидеть свет (Мерси) в конце тоннеля (долгого дня).

Дверь отворилась, и Трумэн оказался в ее объятиях.

Он любил ее, хотя ни разу не сказал об этом. Признание так и не слетело с его губ – и причиной был страх, иногда мелькающий в его глазах. Мерси, похоже, нервничала, словно перепуганный олень. Стояла перед ним, слегка дрожа, готовясь отпрянуть, сделай он хоть малейший неверный шаг. Трумэн действовал мягко и медленно; он знал, что со временем завоюет ее. Прижался к ней, радуясь, что они почти одного роста.

– От тебя все еще пахнет дымом, – прошептала Мерси ему на ухо.

– Извини, не было времени принять душ.

– Наплевать. – Килпатрик отстранилась и всмотрелась ему в лицо пытливым, оценивающим взглядом зеленых глаз. – Выглядишь паршиво.

– И чувствую себя так же.

Она затащила Дейли в гостиную и усадила на диван. Коснувшись затылком подушек, он зашипел от боли.

– Дай-ка посмотрю.

Трумэн наклонился вперед, открывая шею.

– Мне понадобится новая шляпа. Старую раскурочило взрывом.

Мерси осторожно заглянула под бинты.

– Купим тебе шляпу… Здесь больно?

– Чертовски больно, словно в шею вгрызся сам сатана.

– Кажется, у меня есть то, что нужно. Ожоги почти без волдырей, и это хорошо: не придется разбираться с язвами. Подожди.

Она скрылась в коридоре.

Трумэн вздохнул, сбрасывая накопившийся стресс, и почувствовал, что силы постепенно уходят. Если Мерси не вернется в ближайшее время, он уснет меньше чем через минуту. Но она вернулась и брызнула на шею чем-то прохладным. Холод будто растворил боль; Трумэну захотелось поцеловать баллончик со спреем.