Кофе в СССР? Ха-Ха три раза. Существовали разнообразные заменители, такие как цикорий, ячменный напиток, желудёвый даже, но вот натурального кофе в СССР было не достать. Нет, наверное, люди, которые гораздо равнее всех остальных и имели доступ к дефициту и спецраспределителям, но простой человек мог довольствоваться только тем, что дают. В скудном ассортименте были четыре наименования соков, разнообразные бутерброды, булочки, рогалики, и алкоголь на розлив. Мороженого без кофе не хотелось. Мелькнула мысль взять сто грамм, но я подавил её, как волюнтаристскую. Здоровье надо поберечь в этот раз. Курить точно больше никогда не буду. От алкоголя не откажусь насовсем, но употреблять от нефиг делать – мысль неправильная.

Взяв стакан виноградного и булочку, пошёл за единственный столик, стоящий в помещении. Там уже сидела русоволосая девушка очень приятной наружности. Перед ней стояла вазочка с мороженым.

– Приятного аппетита. Я присяду? Не занято?

– Конечно, садитесь.

– Я – Слава – я отхлебнул сока и посмотрел на девушку. Та со странным выражением лица смотрела на меня.

– Привет, Слава. Я – Света… – и после паузы – Фирсова.

Я пригляделся к девушке. Дело в том, что я знал одну Свету Фирсову. Это была моя детсадовская любовь. И жила она как раз здесь, недалеко. В соседнем доме, от бывшего дома моей бабушки. У нас со Светкой были такие детские незамутнённые чувства к друг другу. Сошлись мы на почве умывания лица с мылом. В СССР не было мыла, которое не щипало глаза. Поэтому добровольно умыться с мылом для ребёнка четырёх – пяти лет было сродни подвигу. Каждый раз, приводя группу с прогулки, воспитатели загоняли нас мыть руки и умываться. Умывальников в санузле было всего три, соответственно, к ним выстраивалась очередь. Мы со Светкой всегда вставали самыми последними, и совершали свой героический поступок.

– До сих пор с мылом умываешься? – улыбнулся я. Светку я не узнал. Ну-так времени прошло сколько. А с учётом того, что мне сейчас восемнадцать только номинально, а на самом деле под семьдесят, то это и не удивительно.

– Узнал? Конечно умываюсь. Тушь с ресниц по-другому не смыть.

– Ну, тебе не привыкать, закалённая. Как ты? Учишься где-нибудь?

– В прошлом году поступила в мед. Первый курс отучилась.

– Сложно, наверное? У меня сестра училась медицинском техникуме. Я помню, как она зубрила.

– Ну, да, сложно. Но я давно хотела, готовилась, много литературы прочитала. Так что в целом – нормально. Главное – не запускать. А ты как?

– Только что автомех закончил. Диплом защитил, теперь вот распределение жду. Нам месяц выходных дали после защиты. В конце месяца направление дадут, и здравствуй, взрослая жизнь.

Мы так заболтались, что не замечали ничего вокруг. Вдруг моё плечо сжала чья-то рука. Другая рука упёрлась в стол. Я поднял взгляд. Возле нашего стола стоял мент с недоброй ухмылочкой на лице.

– Ну, что, волосатик, допрыгался?

– Мы знакомы? – Я глянул на его погоны. Сержант. На самом деле я немного офигел от такого обращения мента ко мне. Избалованный Путинской законностью и правопорядком, я не ожидал, что мелкий госслужащий поведёт себя так неадекватно. – Почему вы себе позволяете такую фамильярность? Удостоверение своё предъявите – я дёрнул плечом, сбрасывая руку мента.

– Что…? – мент, видимо, не ожидал, что я не испугаюсь представителя закона. Он несколько секунд молчал, открыв рот, и видимо подбирая слова – Неповиновение!.. Да я!.. Щас!.. На десять суток!.. – он захлопал себя по правому боку.

– Ну-ну. Пистик сейчас вытащишь? – я видел, что кобуры у него нет.

– Ну-ка встать!!! – заорал мент.