Она была без ребенка!

– За ней, задержите ее! – приказала я офицеру Рейру, одновременно активируя свою печать – пусть гадине одно место как следует припечет, медленнее будет бежать! А сама, спрыгнув на мостовую и бросив поводья компаньонке, рванула в подъезд.

Уверена, Рейр, поймав крысу, спросит, в какой квартире ребенок, а пока я попробую найти самостоятельно…

Искать не пришлось. Я взбежала на один лестничный пролет, когда услышала детский крик:

– Мама! Мама, где ты? Мама, мне плохо!

Гадина!

Но малыш жив, это хорошо. Голос достаточно бодрый, у нас все шансы добраться до лекаря. Думаю, наш военный справится.

Я толкнула дверь, попробовала, наоборот, потянуть на себя, но ничего не получилось, замок оказался заперт.

– Что это вы тут делаете, мисс? – На вершине лестницы воздвиглась сухопарая женщина, одетая по моде… прошлого века, не иначе. Рукава-«дутики», превращающие плечи в горбыли, были популярны давно и очень недолго. Женщина носила шляпку, не платок, как крестьянка или торговка с рынка. Она опиралась на клюку с загнутым концом, которой звонко ударяла по полу.

– Вы не слышите? Ребенку Эвии плохо! – попыталась я достучаться по-хорошему.

– Отойдите от двери, мисс. И покиньте дом. Я точно знаю, что вы здесь не живете.

– Малышу нужно срочно к лекарю, – повторила я.

– Чушь. Обычные капризы. В любом случае, вести к лекарям или нет, решать матери, а не вам. Если вы ее знакомая, ждите на улице. Я вам последний раз повторяю, мисс: убирайтесь.

Что же мне так везет на гадин? Возможно, крыска успела наговорить всякого и женщина искренне верит, что защищает квартиру соседки? Или эта сухопарая мадам хозяйка? Для владелицы дома она одета слишком бедно.

Я отвернулась и решила использовать не совсем честный прием. Для Эдвина мой поступок станет зацепкой, хотя закон на моей стороне. Ради спасения жизни вламываться в частную собственность допускается, но придется доказать суду, что жизнь была под угрозой.

Вскинув руку, я разнесла замок боевым заклинанием.

– Говард! – закричала женщина. – Стража! Грабеж! Пожар!

– Молчать! – рявкнул за моей спиной офицер Рейр. Я не знала, как ему удалось вернуться так быстро и куда подевалась крыска, но была искренне рада его поддержке. – Если ребенок умрет, вы будете отвечать по всей строгости закона!

Вовремя он решил прийти мне на подмогу, потому что на крик сухопарой ведьмы откуда-то из-под лестницы выскочил здоровенный бугай, вооруженный кочергой. Конечно, я смогла бы отбиться, но все равно неприятностей охранник, или кто он тут, мог доставить очень много.

Пока я вскрывала дверь, а Рейр разбирался с местными обитателями, мимо нас с неожиданным проворством проскочила мисс Озия. Когда я вслед за ней проникла в комнату, женщина уже вытаскивала из-за накрытого словно в праздник стола с кучей самых разных десертов бледного до синевы ребенка лет четырех на вид. Перемазанный кремом от пирожных малыш икал и на глазах становился еще бледнее.

– Бегом! – скомандовала моя компаньонка, неожиданно беря инициативу в свои руки. – Я знаю эту болезнь, надо спешить изо всех сил. Офицер, останьтесь здесь и вызовите полицию, мы с леди Мелани прекрасно доберемся сами!

– Я не могу оставить… – начал было Рейр, но Озия его перебила:

– Ничего с нами не случится белым днем посреди города! А ребенок умрет, если мы опоздаем даже на несколько минут! Это не просто сахарная болезнь, это родовое проклятие, оно действует в несколько раз быстрее! А вы должны остаться здесь, чтобы эти люди не вздумали лгать представителям закона и те по недоразумению не пустили за нами погоню, обвиняя в похищении ребенка. Они могут нас задержать, и тогда все кончится очень плохо.