Едва свернув, я увидел лежащего на осенней листве породистого пса. Подойдя ближе, заметил на нём рваные раны, но пёс был жив и тихо заскулил, когда я наклонился над ним. Я сбегал к машине, принёс из багажника брезент и осторожно перетащил собаку на него, затем в машину. Снова почти бегом бросился в перелесок, посвистел дворнягам, которые быстро примчались на зов, оставил еду и воду.

А потом – долгое лечение у ветеринара. Благодаря интенсивному лечению и моему уходу, пёс медленно пошёл на поправку, поскольку он был действительно рыжий, я так и назвал его – Рыжий.

К декабрю Рыжий окреп и уже не только свободно бегал по дому, а и поднимался на второй этаж, где было моё рабочее место, а собственно – компьютер. Пёс ложился на ковёр возле моих ног и скрашивал своим присутствием мою долгую дистанционную работу. Часто я зажигал камин в гостиной, и мы вместе с Рыжим грелись у огня. Пёс был хорош, умён, не назойлив, выполнял команды, и мы с ним ежедневно бегали на моих пятнадцати сотках придомовой усадебки.

Я по-прежнему мотался в перелесок и кормил дворняг, в холода ездил дважды. Как-то, идя по перелеску, увидел ошейник, поднял и прочёл на внутренней стороне ошейника номер телефона и кличку – Грант… Тут я вдруг понял как сильно успел привязаться к Рыжему, который на самом деле – Грант.

Добравшись до дома, я словно специально оттягивал время, чтобы войти. Поставил машину в гараж, зачем-то проверил уровень масла… И вот я отпираю входную дверь, мне навстречу выбегает Рыжий, радостно виляя хвостом, но тут он почувствовал моё настроение и стал с тревогой заглядывать в мои глаза, а я просто обнял его, боясь возможного расставания.

Вечером того же дня мы с Рыжим грелись у камина. Пёс блаженно растянулся на ковре и дремал. Кое-как собравшись с духом, я всё же решил позвонить по номеру на ошейнике, но чуть задержавшись перед тем, как нажать кнопку «вызов», я тихо, еле слышно позвал: «Грант». Пёс вскочил! В глазах – недоумение и даже ужас! Он бросился, нет, не к входной двери, а куда-то в кухню, затем, выбежав оттуда, стремительно взлетел по лестнице на второй этаж, где я и нашёл его, забившегося за диван…

Благодаря моим друзьям удалось выяснить, что за номером телефона на ошейнике, существует вполне приличный с виду гражданин по фамилии Толстов, он и ещё несколько богатеньких мерзавцев устраивали бои собак, порой с дикими зверями, собак просто терзали, разрывая в этих боях, а затем ещё живых, истекающих кровью, закапывали. Мы с друзьями прекратили этот беспредел.

А Рыжий – до сих пор Рыжий! Мы всё так же зимними вечерами греемся у камина. Иногда в гости к нам наведываются мои друзья, теперь они и Рыжего друзья!

Едва Никита поступил в институт в городе и обустроился в общаге, как его мать – редкая красавица уехала заграницу к иностранцу, с которым переписывалась уже год. И бабушка Никиты осталась одна в плохоньком деревянном домишке. Никита переживал, но, зная, что бабушка ещё крепка здоровьем и что сама лечит молитвами и заговорами людей, которые щедро платят ей за лечение и продуктами и деньгами, всё же решил не срываться с учёбы, а поехать к бабушке на зимние каникулы.

Снегу щедро навалило в ту зиму, но страждущие, что добирались к бабушке, протоптали твёрдую тропинку от станции электрички до самого домика.

Уже почти подойдя к улице, где жила бабушка, Никита увидел строящийся дом из сруба, рабочие уже подводили стропила, чтобы крыть крышу. Домик был настолько хорош, что Никита остановился и, залюбовавшись, вдруг вслух произнёс: «Вот бы такой купить для бабушки!»