Марк не знал, стоило ли дальше идти вместе с неожиданными попутчиками. Ему нравилась Поликсена, но ставить под удар миссию он не мог. Наверное, стоило разбудить близнецов и, оставив Поликсене и старикам коня – отцовский подарок, тень прошлой жизни, – уйти к храму. Жрицы Алии не откажут в крове и защите. Но их спутники тоже собирались туда.

Храм Плодородия находился не в самой Тарраке, но на возвышении за ней, в отдалении, попасть туда можно было через город, морем или через редкий лесочек, раскинувшийся на пологом холме. Марк только слышал о нем. Он не жаловал богиню, сызмальства молясь ее брату Фалегу – богу войны, но знал, она не откажет в приюте надежде Асилума. И впервые в жизни молил Алию, чтобы она помогла укрыть и сохранить.

Утренние сборы были быстрыми. Сонных детей усадили в телегу, старуха забрала младенца, а старики помогли Марку разобрать навес и затоптать еще тлеющие несмотря на моросящий дождь угли костра. Лошади, отдохнувшие за ночь, бодро потянули телегу, а стража на воротах не стала интересоваться, кого занесло в маленький прибрежный город, только стоило им упомянуть, что держат путь они в храм, а в самом городе останавливаться не планируют.

Марк все так же сидел на козлах с Поликсеной, не зная, как начать разговор. И сама девушка молчала.

– Я видел море, – рискнул сказать Марк, когда они подъезжали к храму, – штормит. Не уверен, что хотя бы одно судно рискнуло выйти сегодня.

– Да.

Дорога к храму петляла по холму, и время от времени становилось видно морское побережье. Хмарь, нависшие сизые облака, сильный ветер и высокие волны сводили на нет всю надежду, что Асилум можно покинуть морем. Никто в здравом уме не выведет в шторм легкие суда.

– Я и не надеялась, – призналась девушка. – Честно, совершенно не знаю, что делать дальше.

Наконец после очередного поворота показалась сперва двускатная крыша, потом подпирающие ее колонны, украшенные искусно вырезанным узором в виде листьев плюща и винограда, и высокие, почти в треть человеческого роста, ступени храма Плодородия.

Около храма столпились люди, человек десять, не меньше: женщины с детьми, дряхлые старики, калеки… и ни одного здорового мужчины. Марк, положив руки на макушки детей, что обхватили его ноги, боялся, что они не успели и храм не раскроет для них объятия. Он чувствовал неприятные взгляды – его воинское облачение и меч привлекали внимание. Поликсена помогала старикам выбраться из телеги, а старуха подошла к Марку. Младенец на ее руках пускал пузыри, готовясь вновь заорать от голода.

Ворота храма открылись, оттуда вышла верховная жрица с высоко забранными волосами, ярко раскрашенным лицом и в синей тунике, подвязанной алым поясом. Она встала на ступенях, за ней рядком расположились простоволосые девы в одеяниях поскромнее.

– Обязуйтесь помогать храму, если хотите жить в нем. Служить богине Алие в обмен на кров и еду, – голос жрицы, тихий, но властный, заставлял к ней прислушиваться, – быть верными Асилуму, как велит вам душа.

Столпившиеся возле ступеней голодные, замерзшие люди склонили головы в молчаливом согласии. Все, что угодно, лишь бы получить миску горячей еды и спрятаться от пронизывающего ветра.

Каждого восходящего по ступеням жрица целовала в лоб. Марк помог близнецам подняться, и, когда пришла их очередь, жрица наклонилась сперва к Серву, а потом к Вите. А потом подняла взгляд темных бездонных глаз на Марка и улыбнулась. Юный воин насторожился.

– Богиня приветствует верного служителя своего брата. Будь братом и нам.

Марк положил правую руку кулаком на грудь, чувствуя, как бешено бьется сердце. Где-то внутри слова жрицы отдались теплом, внушая веру, что боги не оставили их.