Тополя– пирамиды и роскошные ивы,
А за кряжистым дубом стрелкой прячется ель.
Как миноры с мажорами ветра мотивы.
Из зелёной травы расстелилась постель.
Прощался я с ней
На клавиши жёлтая роза упала.
Как солнышко клавиши целовала.
Все думы исчезли, улыбка пропала.
Прощался я с ней, но не понимала.
Поплыли по комнате звуки небес.
Аккорды, взывающие к душе.
Как ангел тихий – глумящийся бес.
Любовь растоптана теперь уже.
Совсем не хочу, совсем не мечтаю.
И я стараюсь, её забываю.
Я солнечным светом себя наполняю.
Для вечности сердце своё открываю.
Зима
Снег плавно планирует к веткам,
Берёзам в объятья летит.
Снежинка чуднАя к соседке
Прилипла и в небе парит.
Размытое солнце мерцает,
С трудом пробивается свет.
Цвет белый меня восхищает,
Игры необычнее нет.
Как будто эмалью разлита
Туманная смесь облаков.
Причудлива смесь, многолика.
Безумствует в реках ветров.
Украшено небо, как кистью,
Мазками от синих небес.
Влюблён, обожаем я жизнью…
Здесь, в храме хрустальном чудес.
Под алым парусом
Потребность в чуде, в истине, в любви.
Как корабли под огненными парусами.
Любовь, как ветер у меня в крови.
Порывы Бога славят, словно голосами.
На точку-кроху парусник летит.
Пошлём подальше жизни суррогаты.
А кто не с нами – хочет, пусть смердит.
Подмены вставивший в слова-кастраты.
Под стоны ошарашенной толпы.
Под алым парусом корабль причалит.
Откликнувшись на зов своей судьбы,
Развеем мрак унынья и печали.
И это будет чистый, новый день!
Наш светлый праздник торжества и веры!
Коснувшись невесомо, словно тень.
И спасший нас навечно от химеры.
Давайте же приблизим это время!
И может быть нам Бог тогда поможет!
Так сбросим в ад ненужное нам бремя,
Когда поток соблазнов душу гложет.
Сплетник
О, сплетник грязный! Не скучаешь ты?
Кому ещё ты травишь душу?
Дарил ей дифирамбы и цветы?
Но мир её я не обрушу!
Те бабушки на лавке, как невинность
Они наивны, ты же чёрный дёготь.
Так нескончаема твоя злобливость,
Как Воланда холодный, жуткий коготь.
И нет табу для этой чёрной злобы,
А злоба хочет вездесущей стать.
Такое извращенье узколобых,
Но можно эту боль перестрадать.
Седеют золотом
На диво ярко, нереально
Мерцает золото берёз.
Осенний день красивой тайны
Благословение принёс.
В небесном синем обрамленьи
Чудесней золото, пурпУр.
Деревьев светится виденье —
В пространстве лёгком абажур.
Недолгим будет бабье лето.
И цвет недолог благородный.
Он, как секунда в мире этом.
Свет уходящий, чуть холодный.
Седеют золотом берёзы.
Ветвей гирлянды опустились.
Из глаз моих святые грёзы
Осенним ветром разносились.
Глаз твоих нечаянная смута
Глазки твои нежные манили,
Но встревожен чем-то…
ласковый твой взгляд.
И со мною глазки говорили,
Руки нервные рукав мой теребят.
Глаз твоих нечаянную смуту
Обожаю сотню дней подряд.
Листья клена, что напротив, будто
ласково, застенчиво горят.
Ты любовью вовсе не обидишь.
Равнодушья нет у хора птиц.
И в глазах утопишь и обнимешь.
Мы пред небом ниспадаем ниц.
Радость и восторг, что ты со мною.
Как же можешь быть мне не нужна?
Ветром ласк тебя я всю накрою,
Эта нежность в жизни…
так важна.
Грёзы
Тяжёлое ночное небо.
Воздух мокрый и зыбкий.
Хрупкие, лохматые звёзды
В облачной дымке.
Вытянула луч
Высокая звезда.
Засеребрила узда
Большой медведицы,
Забренчала
тонко.
Заблудился в мыслях звон
Криком голосистого ребёнка.
Хохотнули в ответ
тихие пятна звёзд
Жалко и отчуждённо,
Уставшие от людских грёз.
Брат
Мой брат мой враг.
Такой вот факт.
Такой бардак!
Бездонный мрак.
За стол не сяду.
С ним тошно рядом.
Сверкая взглядом,
он будет ядом.
Всегда некстати…
Довольно, хватит!
С ним попрощаюсь.
С ним задыхаюсь.
Змеёй он снова,
Вползёт шипящий.
К родному крову
С женой кричащей.
Заново
Весны круговорот и заново цветенье.