– Хорошо. А взамен? Что ты хочешь взамен?

Митрош вздохнул, возвёл очи к потолку со следами копоти.

– Ну, толку от тебя мало, конечно… Хотя, погоди. Мастер Густав просил меня очистить от слизней подвал. Это и будет ответная услуга за мою помощь. Идёт?

Алевтина невесело усмехнулась.

– Идёт.

– Подай порошок серы.

– Вот.

– Хорошо, теперь размешивай, а я пока сцежу отвар.

– Пахнет отвратительно!

– А ты не нюхай.

– Вот спасибо…

Алевтина ворчала, но продолжала перемешивать тёмную густую жидкость. Пахла она, и правда, отвратно – девочка не представляла, каким образом эта штука ей поможет. Но Митрош действовал уверенно, явно варил эту гадость не впервые. Значит, смысл во всём происходящем есть – даже если ей он непонятен.

Уже два часа они с Митрошем корпели над составлением чудо-эликсира в одной из комнат для занятий. Половину ингредиентов Алевтина видела впервые, о второй половине даже подумать не могла, что это можно смешивать. Эликсир трижды менял цвет, периодически булькал и выпускал из недр облачко зловонного пара. Каждый раз, когда она начинала беспокоиться, Митрош говорил, что всё идёт, как надо. Оставалось верить.

– Досыпь болиголова, а я пока принесу руду.

Болиголов слежался и рассыпался с трудом. Алевтина перетёрла его в ступке и всыпала в склянку. Когда она закончила размешивать жидкость, появился Митрош и засыпал руду. Зелье вспенилось, покраснело и загустело до желеобразного состояния.

– Отлично. Теперь ставим на медленный огонь, и на сегодня всё.

– Оно не выкипит? – обеспокоилась девочка.

Митрош небрежно пожал плечами.

– У меня не выкипало. Было бы неплохо сообразить поесть, что скажешь?

Алевтина обречённо вздохнула и отправилась на кухню за припасами.

Ей не спалось. Да и как уснуть, предвкушая завтрашний провал? Устав ворочаться, она накинула кофту поверх ночной рубашки и тихонько направилась проверить, как там эликсир.

Зелье всё ещё было красноватым, то теперь в его глубине явно различалось пульсирующее свечение, похожее на отражение огня. Алевтина осторожно дотронулась до склянки.

– Очень надеюсь, что ты мне поможешь, – обратилась она к жидкости за стеклом.

Свечение продолжало пульсировать – ровно, успокаивающе. Алевтина устроилась за столом на табурете и незаметно задремала.

Она не видела, как огонёк внутри колбы разгорелся ярче, как поверхность жидкости зарябила, заколыхалась – и, презрев закон притяжения, потянулась тонкой струйкой вверх.

– Вот ты где! Ну, как там зелье?

Алевтина зевнула, с трудом открыв глаза. Пустую колбу она и Митрош увидели одновременно.

– Что?! А где…

Внезапно взгляд Митроша стал совершенно стеклянным. Он отступил к двери.

– Т-твоя р-рука…

Алевтина непонимающе посмотрела на свои ладони… и вскрикнула, вскочив с табурета так резко, что он опрокинулся. Левую кисть словно макнули в алую краску! Алевтина дрожащей правой ладонью коснулась её – и тут же отдёрнула. Алый цвет пульсировал, словно живой. Девочка несмело пошевелила пальцами – они слушались, как обычно. По ощущениям, с рукой всё было нормально, не считая того, что она была теплее правой. Кожу словно покалывали маленькие иголочки – едва заметно, почти приятно. Алевтина попыталась оттереть алый цвет краем кофты, но безуспешно.

Митрош по-прежнему смотрел на неё с ужасом.

– Я… я не знаю, как такое… как оно… что теперь…

Девочка была испугана не меньше, чем Митрош. Очевидно, от зелья ожидался другой эффект. Покалывание в левой кисти усилилось, стало настойчивым. Руку, как магнитом, потянуло к выходу из комнаты! Ничего не оставалось, как последовать за ней. Протиснувшись мимо замершего Митроша, Алевтина выскочила в коридор и огляделась. Лаборатория!