До поезда было еще два с половиной часа.

Такой длительной осады я не выдержу.

Вытащив конверт из кармана, я резко бросила его на стол главного врача и выбежала из кабинета, как ошпаренная.

За дверью стоял взволнованный главврач с кучкой медсестер.

Очевидно, они ждали отмашки Елены Анатольевны и приготовились к обильной трапезе.

Чуть не сбив с ног своих потенциальных сотрапезников, я крикнула: « Срочно машину на вокзал!» и бегом спустилась к выходу.

Водитель « УАЗика» мирно дремал в кабине. Он не ожидал моего быстрого появления.

Когда мы подъехали к вокзалу, он доверительно сказал : « Надо же! Редко сажу в поезд трезвого инспектора!».

– В прошлый раз у вас была сама Вера Петровна, начальник ревизионного отдела. Она, что, тоже выпивала ? – удивилась я.

– Так ее самолично заносил в купе, сама тетка двигаться не могла! – хмыкнул водитель.

Я замолчала, с трудом представляя нашу строгую и неприступную Веру Петровну в нетрезвом состоянии.

На вокзале было полно странствующих цыган. Всюду бегали шустрые цыганята, с интересом разглядывая пассажиров. Два с половиной часа я провела, судорожно сжимая сумочку под мышкой.

Вдобавок, в зале не работал туалет, буфет был закрыт. Продуктов у меня не было, а до ближайшего магазина надо было куда-то далеко ехать.

Я сидела на деревянной жесткой скамейке в малюсеньком зале ожидания и боролась с подступавшим чувством голода. Вспоминала запах горячей картошки на столе у главврача. Моя принципиальность вступала в борьбу с природными инстинктами и местами проигрывала.

На улице быстро темнело, я не решалась даже выйти на улицу. Там над входом в вокзальное помещение висел один тусклый фонарь и сам перрон скрывался в темноте. Наконец, наш поезд подошел к перрону.

Голодная и измученная тяжелой командировкой , активным сражением с Еленой Анатольевной, я зашла в вагон и упала на вагонную полку.

« Только бы никто не сел ко мне в купе, хорошо бы выспаться …» – чуть не молилась я, засыпая под стук колес.

Но через полчаса проводник – белокурая девушка, резко открыла дверь купе и впустила высокого молодого человека в черной кепке и меховой стеганой куртке.

Мужчина быстрым цепким взглядом оглядел купе, после чего вошёл и поздоровался со мной. Не обращая никакого внимания на меня, девушка мило щебетала с моим новым соседом и настойчиво предлагала ему свежего чая с печеньем.

Я удивленно слушала ее. Полчаса назад, на мою просьбу принести чаю, мне было отказано по причине внезапной технической неисправности водонагревателя.

– « Что за важная птица села в мое купе ? » – подумала я с иронией и стала потихоньку разглядывать нового соседа сквозь полузакрытые веки.

Мужчина осторожно, боясь разбудить меня, снял верхнюю одежду и остался в спортивном костюме. На его круглой голове сияла розоватая и влажная лысина, светло-голубые, скорее стального цвета глаза устало смотрели в вагонное окно.

Высокий лоб, широкая переносица и тяжелый подбородок выдавали в нем скандинавское происхождение.

Чем-то он напомнил моего отца. Может быть цветом глаз, может быть манерой прищуриваться при разговоре? Люди, напоминающие мне отца, приносят боль моему сердцу. Лучше бы мне не встречать таких людей.

Боясь, что он начнет беседовать со мной, я продолжала притворяться спящей.

Сил вести непринужденный вагонный разговор не было.

Мужчина неспешно выпил чай, принесенный, чудесным образом преобразившейся проводницей, и стал читать маленькую брошюру, какие продаются в привокзальных книжных киосках.

Я не заметила, как уснула крепким сном.

Утром я проснулась на удивление выспавшейся и с хорошим настроением, что редко случалось со мной в путешествиях. Как правило, дорога выматывала меня и высасывала все мои, не слишком большие от природы силы.