У него жена, родители.

Я положила в сумку его носовой платок. Чистый, отутюженный. Вчера разрыдалась, как ребенок… Вылила на его голову свои детские воспоминания и страхи, которые обычно держу внутри очень глубоко.

Возможно, это напугало его. Я легла на кровать, закрыла глаза и приказала себе: не ждать!

Не ждать! Но как это сделать?

Где-то в двери постучали-

не ко мне.

Я – одна, полна печали,

горько мне.

Где-то радость, где-то счастье,

Не со мной.

Боже, подари участье,

Будь со мной.

Я молюсь об этой встрече,

я прошу!

Сердца часть за этот вечер

Приношу.

Приношу, в огонь бросаю

и скорблю.

Сердце корчится, сгорая,

все стерплю.

Дорогую цену знаю

этих встреч.

Буду ждать, не уставая

и беречь.

Обожгу щеку слезами

ну и пусть.

Принимаю наказанье,

но дождусь…

Мне даже удалось задремать, когда услышала стук в дверь. Я стрелой бросилась открывать.

– Прости, Лита! Работа задержала! Проголодалась? Собирайся, жду тебя в машине! – сказал Виктор и быстро пошел по коридору гостиницы.

Через пять минут я сидела в машине рядом с ним.

Мы приехали на знакомый берег моря. Виктор вытащил из машины дорожную сумку, поставил на песок. Разжег костер и накрыл импровизированный стол на полиэтиленовой клеенке. Жареная рыба, салат, водка.

Мы сидели напротив друг друга, освещаемые светом пламени. Говорили мало. Потом Виктор сел рядом и надел на меня свою куртку. Вытащил из машины старенькую гитару и тронул струны. Полились песни Владимира Высоцкого, Булата Окуджавы, Оказалось, что мы оба любим одни и те же песни.

Я смотрела на искры, улетающие в темное небо, слушала негромкий голос Виктора и думала: я так счастлива! Я никогда не была так счастлива!

Казалось, прошло минут десять. Оказалось, пролетело почти два часа. Виктор взглянул на часы и произнес: нам пора! Вход в гостиницу закрывался в одиннадцать часов.

Мы затушили костер и уехали.

Всю ночь я провела без сна. Устав метаться на кровати, я встала и стала смотреть на каскад бесчисленных городских огней. От волнения пересыхало во рту.

Не пришёл, ты спустился с неба,

как пришелец из дальних миров.

Где ты был, не узнаю, где не был,

мой спаситель из давних снов.

Обладатель невиданной силы

и канонов мужской красоты,

Целой жизни мне не хватило б,

рассказать, как прекрасен ты.

Тёмно-серым бездонным небом

посмотрели твои глаза.

Я – синица, ты – белый лебедь,

прилетевший из дальних стран.

На тебя я смотрю со страхом,

восхищенье свое не скрыв.

Счастья миг и красив и краток,

озаренной души порыв.

Зрелый опыт не даст аванса,

но разбив свое сердце в прах,

Умоляю тебя: останься,

не исчезни в дальних мирах!

Утром меня встретила на машине недовольная Мария Игнатьевна Сабельникова, директор муниципальной аптеки. За рулем сидел прыщавый Егор Иванович Сабельников, сын Марии Игнатьевны. Заместитель директора по вопросам развития аптечной сети. Сегодня по плану я обследую их аптечную сеть.

– Может, для начала выпьем у меня кофейку? – предложила Мария Игнатьевна, с трудом выдавив из себя улыбку. Но глаза оставались непроницаемо холодными.

– Нет, спасибо! Много работы! – деловито ответила я.

Мы поехали в центральную аптеку. Погрузившись в дела, я услышала, что меня окликнула Наталья Ивановна Потранина, заведующая отделом запасов.

– Попьёте с нами чаю? Сама постряпала! – предложила она, указывая на импровизированный стол, устроенный на бочках и флягах, на котором дымились кружки с чаем и кружком в центре лежали домашние булочки с повидлом. Я согласилась.

– Аэлита Михайловна, я за вами! Мы едем в ресторан! – заглянула в отдел запасов Сабельникова.

Она с удивлением увидела меня в окружении своих провизоров и метнула недобрый взгляд в сторону Потраниной.