– Ну так что, мне вас записать?

– Я должна подумать!

– Не советую, к концу сегодняшнего вечера все места займут и вам придётся ждать два года…

– А нет каких-то скидок для студентов, ну или могу рубашки ваши гладить все эти восемь недель, что буду учиться.

Девушка мило улыбнулась в ответ, – стоимость за обучение включает в себя полный пансион. Вы живете здесь, в нашем отеле и рисуете вместе с Александром почти двадцать четыре часа в сутки. Плюс он учит вас не только писать картины, но и видеть этот мир по-особенному. Так как видит только он.

"Так, Иванова, если ты не попадёшь на этот курс, будешь ненавидеть себя всю жизнь. Поэтому прекратила истерить, записалась, а с деньгами решим. Устроишься на работу, кредит возьмёшь, в долг, что-нибудь придумаешь! Тебе это и правда очень нужно!"

К брату и его новой "Ласточке" возвращалась с буклетом и реквизитами банка, на которые до мая нужно сделать перевод. Сейчас внесла заявленную тысячу. Если до первого мая денег от меня не поступит, то моё место займёт тот, кто следующий стоит на очереди, сумму, внесённую сумму уже никто не вернёт.

Да, все было пока не определённо, но я верила в свои силы и от этого была счастлива. Особенно когда вечером мы наконец-то добрались до дома и я мешком упала в постель, даже не ответив на сообщение Глеба. Просто не было сил.

Утром проснулась бодрая, весёлая. Перечитала все сообщения от блондина. Он переживал, что не отвечаю. Улыбнулась и поняла, что скучаю. А ещё, вспомнила, что у него день рождения буквально через месяц, но что дарить не знаю.

Здесь пришла на помощь троюродная сестра. Как то застала её за вязанием, она с помощью рук, ниток и крючка сделала такой чудесный плед, что я загорелась этой мыслью. Два дня буквально ползала за ней на коленях, умоляя научить вот так вот орудовать крючком. В итоге девушка сдалась. Мы отправились в какой-то подвал в центре города, купили пряжу бесподобного бирюзового цвета, как глаза моего красавчика и я полностью погрузилась в процесс.

Вязание меня увлекло. Особенно когда стало получаться и к концу первой недели уже вырисовывалось что-то похожее на уютный плед. Была безумно горда собой! Больше чем вязать, я любила рисовать, особенно пейзажи и особенно морские. Здесь, на юге не было проблем ни с тем ни другим, но вот вдохновение куда-то пропало. Выходила вечером на берег, ставила мольберт, холст и уныло водила по нему карандашом, пытаясь сосредоточиться на том, что хочу нарисовать, но невольно ловила себя на мысли, что хочу нарисовать лишь безумно притягательные и глубокие бирюзовые глаза. Что и делала, зачем-то снова рисовала их. Нос, губы, светлые брови домиком появились сами собой, белые локоны, что лениво спадали на лоб, тоже вырисовались без моего ведома, но на душе становилось так приятно и легко, особенно когда мужчина, появившийся на моём портрете, прислал мне СМС. Как знал, что я скучаю. Эти мимолётные сообщения заставляли сердце петь и себя чувствовать невесомой.

Две недели мы с Глебом переписывались. Теперь каждое моё утро начиналось с фразы "Доброе утро, принцесса. Как спалось? ". Всё это было так необычно, что просто не представляла, как жила без него раньше, как могла влюбляться во всех этих оболтусов – одноклассников. Да, Глеб был старше меня на семь лет, но эта пропасть отчего-то больше не пугала. И теперь сидя на пляже и глядя на то, как солнце медленно погружается в воду, я мечтала лишь о том, чтобы этот необыкновенный мужчина был рядом.

Последняя неделя тянулась слишком уж медленно. Плед был доделан с любовью и тёплом и уже представляла, как дарю его блондину. Никак не могла дождаться самолёта домой. И когда наконец-то села в долгожданный транспорт, с замиранием сердца ждала отрыва. Впервые в жизни полёт меня не пугал. А когда шасси коснулись асфальта в родном городе, на глаза навернулись слёзы счастья. Я дома. И скоро, обязательно увижу Глеба.