что у меня бессонница

и благодаря тебе открываю

свои творческие способности?

Я сегодня вместо того,

чтобы спать, написал

для тебя стих :)

Я улыбалась в душе, оставаясь непроницаемой в лице. Хотелось прочесть вслух, но я слышала в голове тот самый голос, действующий бальзамом на душу.

Помнишь нашу встречу?

На перекрестке в осеннее утро

Перед тем, как перейти дорогу,

Ты посмотрела на меня,

Точно зная, что я твой друг.

Друг, который пишет эти строки.

Тот, который засыпает думая о тебе,

А просыпаясь, не замечает время,

Ведь оно стало против нас с тобой.

Стоило коснуться твоей руки, я понял,

Что не смогу отпустить тебя и знаю,

Нам нужно пройти множество путей,

Чтобы мы смогли быть вместе.

Я знаю, что мой стих мог быть лучше,

Но какой прок от слов, которые лишь

Для рифмы нужны?

Ведь сердцу не прикажешь.

После этих строк, я не смогла написать ответ и, улыбаясь, пусть слабо, набрала его номер. Ждала ответ, уходя в ванную. Я помнила, что у него урок, вспомнила тогда, когда услышала ответ на вызов. Ещё до того, как услышала, что Игорь ответил, я позволила холодной дорожке – меня предупреждали, что слёзный канал правого глаза и не хотела смотреть на себя в зеркало, поджав губы. Хотела ведь сказать, что тронута стихом, а вместо слов восхищения, я беззвучно давала слезам бежать по щеке. Откуда во мне столько слёз было, понятия не имею! Хорошо, что сил никаких не осталось на то, чтобы успокоиться и дать волю какому-то умиротворению. Лучше молча рыдать буду, чем крушить всё вокруг.

– Юль… Юля?.. – обеспокоенно позвал меня. – Мышонок… – отчаянно проронил Игорь, протяжно выдохнув немного выждав паузу. – … я опять расстроил тебя?

– Нет. Всё хорошо. Просто… навалилось всего… А твой стих прекрасен. Нет… волшебный. Да, точно. Именно такой… – честно говорила я, умываясь одной рукой. – У-уф, аж легче стало…

– Ты хоть поспала сегодня?

– Да так… Пойдёт. Сейчас кушать буду, а ты на урок иди, – и попыталась улыбнуться хотя бы в голосе, не оставаясь равнодушной. – Спасибо за стихотворение. Будь ты рядом, обняла бы тебя… может не только обняла, – тихо пыталась я шутить, добавляя ответу своему загадочности. – Ладно. Пойду. Мама зовёт.

– Я после уроков позвоню тебе, – обещал Игорь с теплом в голосе. – Обнимаю.

– И я тебя…

Не хотелось прощаться, сердце приятно наливалось легкостью и уверенностью в том, что не потеряю своего друга, и он поможет мне ставиться сильней со всем, чему предстоит случиться.

– Мам!

– Что, мышонок?

– Помнишь, ты говорила, где-то рядом книжный был? – любопытно спросила я, усаживаясь за стол и отпив чай, уточнила: – Давай после обеда сходим? Блин…

– Что такое?

А правая нога напомнила, что пока лучше воздержаться от дальних походов и я выругалась себе в нос, пока мама резала хлеб с сыром. Совсем забыла, что сутки прошли, как сняли повязку на бедре. Хотя, Антон Викторович говорил вчера, как только восемь часов вечера наступит, можно ходить, поэтому мы с мамой пришли на квартиру.

Сегодня, тем более можно ходить… но поскольку я переживала больше за правую сторону лица, нежели за ногу, поэтому тщательно подбирала слова, делая себе бутерброд:

– Людей пугать буду… – призналась я, опустив подбородок.

– Ну-ка даже не думай об этом, – требовательно велела мне, ругая пальцем и с улыбкой добавила: – Помни, что я тебе говорила, ты у нас самая красивая, – и чмокнула в щеку. – А теперь кушай, потом сходим в книжный. Думаю, там можно что-то интересное найти.

– Муля! Я же тебе самого главного не рассказала! У Игоря есть брат!

– А именно?

– Андрей. Лебедев… Бляха муха, это же так очевидно было! – рассуждала я, будто решила задачу вышей математики. – Почему я сразу не догадалась!