Рэдж спросил, могу ли я с ПТУРа отработать по хохлячьему наблюдательному пункту. Вспоминаю диалог с командиром о важности экономии БК и говорю, что надо запросить разрешение. Записал у него ребус, пообещал вернуться.

– Соседи просят посодействовать. Могу работать?

– Передай ребус, куда они хотят, чтобы ты работал.

Диктую.

– Да, можешь работать. Тебе видно это место?

– С позиции нет. Надо чуть сместиться.

– Занимайся, по результату доклад.

Ну вот, охуенно. Работа началась. Адреналин тут же подскочил, и я вернулся к Рэджу с хорошими новостями.

– Круто, братулец. Пойдем, я тебе покажу, откуда этих сук въебать можно. А то они там засели, всю движуху по деревне палят, арта потом пизды дает.

Идем вдвоем, пока без ПТУРа, надо оценить обстановку. Проходим мимо разрушенной церкви. Захожу внутрь. Крыша дырявая, иконы стоят. Я снял каску и перекрестился. Интересно, каково хохлам стрелять по церквям? Они это специально делали? Кажется, что нет. Я бы не смог по церкви работать.

Спустя 10 минут находим позицию. Видимость идеальная. По пути встретили «Ахмат». Тот, который 58-я армия. Их командир говорит, что у него в отряде тоже есть птурщики, но работать они не умеют, просит научить. Говорю, что потом, на обратном пути, обменяемся координатами.

Я объявляю своим боевую готовность. Утром пошел дождь, и я приказал им во что бы то ни стало обеспечить нас печкой на ночь. Они мастерили ее из глины и кирпичей, нашли где-то трубу для дымохода. Рукастые парни, я бы сам не смог.

Иду на позицию, по пути встречаем товарища Рэджа, у него «птичка». Говорит, что их командир очень обрадовался, когда нашелся инициативный птурщик, готовый отработать по хохлам и решить их проблему. Мне говорят, что, как только я буду готов, взлетит «птичка», будет вести запись. Раскладываю станок, заряжаю ракету, попутно объясняю своим, как и что я делаю.

– Все, отходите, буду работать.

– Готов?

– Запускай, сейчас вылетит «птичка».

Перед выстрелом всегда читал «Отче наш» для спокойствия. Все замерли в ожидании, на движуху подошли пару ахматовцев.

– Выстрел!

Перед выходом ракеты слышится громкий писк электроустановки, затем вылет. Идет отлично, наводится плавно. Ракета взрывается в посадке, прямо в место, которое мне указал Рэдж. Чутка оглушило выстрелом, слышу радостные крики:

– Ебать, ты красиво сделал!

– Все, валим резко, сейчас сюда работать начнут.

Мы бежали с «места преступления» очень быстро, несмотря на броню и пускач. Рэдж на ходу докладывал командиру об успешном выполнении задачи. Я вспомнил, что мне тоже надо доложить.

– Отработал, есть поражение. У соседей видеоподтверждение попадания.

– Молодец, сегодня переедешь туда, где твоих целей будет больше.

Зараза, только с Рэджем притерся, вот бы мы тут движухи навели. Но не судьба. Сказали перееду – значит, перееду. Позже я узнал, кто был командиром Рэджа. Это знаменитый Лесоруб. Его ставил в пример Пригожин как человека, который собственными руками выносил своих раненых бойцов с передка. Я видел его пару раз, он был взрослый, высокий мужик, с лицом, не выражающим эмоций. Кажется, воевал в Чечне. Общался мало, мне помню пару вопросов задавал о ПТУРе. В целом производил о себе впечатления настоящего пса войны, которому до мирной жизни дела нет. Такие люди меня вдохновляли. Соль этой войны. Соль любой войны. Рядом с ними и умереть было нестрашно.

По возвращении я внезапно вспомнил, что со мной в команде два зека.

– Пацаны, а вы чифир делать умеете?

– Конечно, умеем.

– А сделайте, давайте чифирнем.

Заварку нам давали. Пацаны резко сообразили «кругаль» – металлическая кружка, из которой пьют чифир. Объяснили, что пить надо по два глотка и передавать по часовой стрелке. Против часовой нельзя, так время медленнее течет.