– Мама, сколько меня не было? – слабым голосом спросил он на выдохе.

– 6 месяцев, сыночек. Но, слава богу, ты вернулся, я каждый день за тебя свечку ставила.

– Зачем? Столько денег угробила. Я бы и без этого справился. Что произошло?

– Тебя машина сбила.

– Что со мной, я пошевелиться не могу.

Мать закусила губу и слезы потекли.

– Тебя просто привязали к кровати, чтобы ты встать не смог.

Вася зажмурил глаза. Пришел врач посмотрел, вонзил иглу в капельницу, выдавил туда жидкость.

– Щас полегчает – с улыбкой сказал и ушел.

И правда, почти сразу изображение поплыло, а потом и вовсе отключилось. Вася провалился в тяжелый сон без снов. Такие единицы, как время и дни недели, его не интересовали, он жил от укола до укола, в перерывах был в беспамятстве. Успевал перекинуться парой слов с мамой, потом приходил врач, игла, лекарство и все, прощай, мама, до следующего раза.

В один из дней, очнувшись, он поговорил с ней, а доктора все нет, потом за окном стемнело, мама от усталости склонила голову и заснула прямо на табуретке. Василию пришлось самостоятельно пробовать, но и глаз сомкнуть не получалось.

Руки более-менее уже двигались, ему стало жарко, он стянул простынь с себя и ужаснулся, открыв рот с застрявшим в горле криком. Он обнаружил, что его ноги, которые так болели и зудели, отсутствуют. Только две замотанные в бинты культи. Он в ужасе оглядел тело. На тазовой части были какие-то железные прутки, они входили, казалось прямо в кожу. На груди и животе кожи почти не было видно: все в повязках, на руках не было живого места, все в глубоких шрамах. Он поднял глаза. Доктор стоял у двери.

– Да-а-а, правда чудо, что ты живой. Мы тебя по кускам собирали.

– Лучше бы вы меня не трогали, посмотрите, – он указывал на себя. – Что это?

– Зато живой.

– Кто живой, о чем вы говорите, разве это жизнь. Разве могу я радоваться тому, что вижу. А она, – он кивнул на мать. – Ей вы что прикажете, теперь до смерти за мной горшок выносить?

– Так, у меня еще куча пациентов, мне некогда. А если не нравится, иди в «Джисатцу». Там все исправят, – хлопнул дверью и вышел.

Вася лежал, беспомощный и слабый, плакал и все думал. Думал о матери, которой вдруг на голову свалилось такое бремя. Думал о себе, как жить дальше. Об Оле.

Время пролетело быстро, и вот он уже почти готов к выписке из больницы. Коляской государство его обеспечило. Он сидел напротив зеркала в единственном туалете на весь этаж и оценивающе смотрел на свое отражение. Шрам на половину лица, губы сильно повреждены, слюни постоянно текут. Голова вся перешита. Ног нет совсем, руки только частично работают. Почек нет. «Овощь». Даже сходить в туалет для него было целым приключением. Уже не говоря про помыться. Вместе с мамой он вернулся в родной дом. И началась новая жизнь. Со слезами в подушку, с тихим скрипучим плачем матери на кухне по вечерам, с постоянно терзающим чувством вины, с беспомощностью. Такую жизнь Василий терпеть не мог. Но однажды он понял, что даже себя убить не в силах. Вечером мама усадила его перед телевизором, включила и ушла стирать его белье и менять постель. Вася смотрел рекламу.

«Ваша жизнь стала скучной и бессмысленной? Вы не хотите больше мучиться? Вы готовы к приключениям? Тогда приходите к нам на улицу Канадзавы 10. Мы вам поможем.»

Вася кое-как смог объяснить маме, когда она вернулась, что хочет туда поехать и чтобы она его отвезла.

На следующий день, после утренней зарядки в виде стирки и мытья полов, мать накормила чадо, вызвала машину, и они отправились по адресу. На здании, кроме большой надписи на крыше, больше ничего не было. На входе их встретила молодая, привлекательная девушка.