«Институт Исследований Человека» напичкан самым современным оборудованием и укомплектован лучшими кадрами страны.

По бетонным дорожкам в разных направлениях группками или поодиночке идут люди. Они и того и другого пола, а возраст их от студенческого до самого почтенного. Одежда у них разнообразная, у кого-то молодежный стиль, у других строго-деловой, а иные одеты как бог на душу положит. Вид у всех сосредоточенный, нет никого, глядя на которого можно было бы сказать, что он бездельничает или развлекается. Люди не обращают друг на друга внимание, и, кажется, не замечают никого и ничего, даже дорожки, по которой идут.

Одиннадцать часов, разгар рабочего дня.

Недалеко от входа в Главный корпус возле клумбы стоит худощавый парень среднего роста. Имя, отчество и фамилия у него длинные, а поскольку начинаются с одной и той же буквы, то все зовут его АА. К этому имени привыкли все, так к нему обращаются даже преподаватели Университета. Да что там сокращенные, самые необычные имена здесь диковинкой не являются, потому что учится в Академцентре молодежь со всех уголков планеты.

Солнце светит АА в глаза, он блаженно жмурится и бормочет себе под нос:

– Какие ароматы, мм, прелесть. Почему я не пчела? Жил бы себе и жил среди цветов.

На нем светлые босоножки без носков, летние голубенькие джинсы и такого же цвета майка. Лицо у парня самое обыкновенное, ничем не примечательное, зато светлые волосы и голубые глаза, выделяющие его из общей массы кареглазых брюнетов.

В дверях Главного корпуса появляется красивая девушка и радостно кричит:

– Тебя утвердили! Утвердили!

Это Айя, на ней легкое белое платье чуть выше колен, белые босоножки, а в руках белоснежная сумочка. У нее тоже светлые волосы и голубые глаза, но в отличие от парня прекрасное лицо. Она словно олицетворяет собой эталон юности и красоты.

АА поворачивается, Айя семенит по ступенькам, обгоняя двух женщин с какими-то коробочками в руках и, спустившись вниз, подбегает к нему.

– Чего ты молчишь? Скажи что-нибудь. Тебя утвердили!

АА смотрит на нее, и по его виду не понятно: рад он или нет.

– Утвердили?

– Ну да! Говорю же тебе!

Айя не обращает внимания на его сомнения и начинает рассказывать:

– Папа не хотел даже слушать. Ты же знаешь, кто у него любимчик? Найк. Вот он его и собирался исследовать.

– Я знаю, приказ по Институту читал.

– Ай, приказ. Сегодня один, а завтра другой. Бумажка.

– А как же…

– Ну, я же знаю, как на папу можно воздействовать.

– Как?

– А догадайся.

АА предполагает:

– Попросила?

– Эх, ты. Просить-то просила, но это не помогло. Знаешь, что я сделала?

Он морщит лоб.

– Мм?

Айя вся на эмоциях и хочет быстрее закончить рассказ.

– Я его шантажировала!

– Папу?

– Да! Я пригрозила, что уйду из дома и поселюсь в студенческом общежитии. Вот!

– И он сразу согласился?

– Нет, что ты. Папа накричал на меня, мы поругались, затем помирились, и только потом он согласился.

– Хорошо. А, это… приказ…

– Сейчас папа пошел к директору Института переделывать приказ. Сказал, чтобы мы не уходили, подождали. Тебе надо будет подпись поставить.

– Где?

– В приказе. Что ты ознакомился с ним. Такая процедура.

Они поднимаются по ступенькам, фотоэлементы их фиксируют и стеклянная дверь раздвигается. Внутри здание отделано белым пластиком и никелем, благодаря чему оно кажется просторнее, чем на самом деле. Сбоку огромного холла установлен пост охраны, на котором дежурят два крепыша в черной униформе с множеством каких-то надписей, эмблем и карманов. Один сидит за столиком и просматривает бумаги, а второй прохаживается рядом: два-три шага в одну сторону и столько же обратно.