Амаль откинулась в кресле и, уставившись в потолок, вернулась мыслями к Мансуру. И дался же он ей.

Амаль сердито тряхнула головой в попытке отогнать крамольные мысли. И в этот момент раздался спасительный стук в дверь.

– Войдите, – сказала она, вставая из-за стола.

Она резко втянула воздух, когда в дверном проеме возникла высокая фигура Мансура. Где-то позади него Амаль слышала недовольный голос своего офис-менеджера и подруги Иманы.

– Прошу прощения, сэр! Вам туда нельзя.

Раздражение Иманы только усилило ее сомалийский акцент. Она практически рычала, когда Мансур вошел в кабинет. Женщины обменялись взглядами, и Имана закатила глаза, скрестив руки на груди и ожидая сигнала Амаль, чтобы позвать на помощь охрану.

Амаль, сама того не ожидая, особенно если принять во внимание утреннюю стычку с Мансуром, едва заметно покачала головой, дав понять Имане, что справится сама. Помощница развернулась и, по-прежнему хмурясь, покинула кабинет. Ее высоченные шпильки были рассержены не меньше хозяйки и отбивали раздраженную дробь по паркету.

Мансур наблюдал за бессловесной дуэлью двух женщин. Как только Имана вышла, он с нажимом произнес:

– Нам нужно поговорить.

Амаль судорожно сглотнула и переспросила, заикаясь:

– Р-разве?

Она ненавидела себя за то, что он видит ее настороженность. Ей показалось, что он еще утром поставил на ней крест, решив покинуть Харгейсу.

– Да, – твердо сказал Мансур, окинув ее взглядом. – И еще я хочу извиниться, если обидел тебя.

Амаль промолчала. Ей бы на проекте больницы сосредоточиться, но она знала, что не сможет выкинуть Мансура из головы, пока они не поговорят.

– Если не возражаешь, мы могли бы позавтракать, – предложил он.

– Сейчас? – удивилась она.

Мансур кивнул.

– Но я пойму, если ты занята.

Она знала, что он искренен, потому что сам бизнесмен.

– Амаль, не считай себя обязанной со мной завтракать, – добавил он.

Он произнес ее имя с такой нежностью, что Амаль не устояла.

– Хорошо, давай перекусим на скорую руку.

– Отлично, так и сделаем, – согласился Мансур.

Мэнни нужен был этот завтрак, чтобы покончить с Амаль. Она уже удивила его, согласившись присоединиться к нему. Облегчение, которое почувствовал, быстро испарилось, когда он понял, что она все еще сильно влияет на него, как эмоционально, так и физически. Показательный пример: Амаль быстро шла впереди него, плавно покачивая бедрами и разжигая в нем нежелательное вожделение.

Мансур пытался сосредоточиться на пыльно-бежевом мире вокруг них, а не на чувственных изгибах тела Амаль.

Вот Амаль остановилась рядом с худой женщиной болезненного вида и ее тремя детьми, потом рядом с пожилым мужчиной в инвалидном кресле. Она раздавала милостыню. Мэнни знал о добром сердце Амаль и ее сострадании к бедным.

Когда она остановилась перед растрепанным босым мальчуганом лет десяти, в залатанных шортах, с чумазым лицом и печальными карими глазами, Мансур быстро достал из кармана купюру в двадцать американских долларов и протянул пареньку. Тот цепко зажал деньги в кулачке и пустился наутек, словно боялся, что благодетель передумает.

– Ты по-прежнему подаешь бедным? – спросил он риторически.

Однако Амаль, к его удивлению, ответила:

– Я стараюсь. Но я мало что могу сделать.

Они двинулись дальше и вскоре подошли к строительной площадке.

– Это больница, – пояснила она.

– Твой проект? – осторожно спросил он, разглядывая фундамент и удивляясь отсутствию рабочих на площадке.

Амаль кивнула, устремив вперед отстраненный взгляд, а потом тихо заметила:

– Предполагалось, что это будет новая больница, но строительство приостановили после несчастного случая со мной. – Она нахмурилась. – Это произошло здесь. Я ударилась головой где-то на стройплощадке. Я не помню этого, но мне так рассказывали. – Амаль коснулась виска. – С тех пор местные власти прекратили финансирование. Как я узнала от моих сотрудников, с самого начала они не слишком поддерживали этот проект. – Амаль невольно сжала пальцы в кулаки. – Все эти жадные политики только и хотят, что набить свои карманы, а не заботиться о нуждах избирателей.