И я отстраняюсь, отвергаю ее губы, тут же тянущиеся ко мне, к моим. И в полной прострации, словно пропустил удар по голове, вижу, что успел натворить! Е-мое! Да это как так? Я сижу на крыльце, а Ася - верхом на моих коленях, раскинув ноги и уперевшись коленями в ступени. Халат задрался, моя рука - на ягодицах. Ну тут без вариантов... понятно для чего - чтобы вот так же, как сейчас, все еще по инерции, подталкивать ее бедра, заставлять их ритмично двигаться на моей каменной плоти, рвущейся из штанов...  

13. 13. Ася

     - Это был лучший поцелуй в моей жизни, - выдыхаю, с жадностью глядя на его губы, отдавая себе отчет, что больше всего на свете хочу повторить. 

     - И много ты поцелуев из своей жизни помнишь? - спрашивает хрипло, поправляя задравшийся на мне халат.

    И правда... Ни одного не помню. И, покопавшись в собственных ощущениях, понимаю, что не хочу помнить. Мне нравится вот именно этот - со вкусом его ментоловых сигарет, которые курил прямо в доме за компьютером, оправдываясь, что обязательно все проветрит и уберет. И вообще сам этот мужчина мне очень нравится - его запах, его сильные руки, глаза голубые - внимательные, задумчивые, и если совсем честно, мне почему-то жутко нравится его реакция на меня - ведь не чувствовать твердый бугор под одеждой, прижимаясь к нему самой чувствительной частью своего тела, я просто не могу. 

    А еще мне нравится ощущение безопасности, защищенности рядом с ним. Как? Ну вот как я могу все это о Саше понимать, если знаю его всего два дня? А увидела впервые вообще только утром? Вот бесстыжая! Разве мама не говорила мне, что на первом свидании нельзя целоваться? Мама?

    - Ася? - он словно чувствует мои мысли, словно понимает, что я расстроилась - напрягается подо мной, выпрямляется, но не прогоняет, не сбрасывает с колен, чего бы сейчас я очень не хотела, наоборот, придерживает рукой за спину. - Что-то случилось? Тебе больно?

    - Нет-нет, не больно. Не в том смысле... Я подумала о маме, о том, что она, наверное, не одобрила бы такого моего поведения... 

    Говорила это и понимала, что так сказать могла бы девчонка-школьница, но не взрослая женщина, какой я казалась сама себе. 

    - Конечно не одобрила бы. А папа вообще под домашний арест посадил бы. 

    Что такое домашний арест я теперь знала очень хорошо. Я задумалась. Неужели у меня и папа есть? Почему же тогда он не ищет меня? Не отдавая себе отчета, погрузившись в размышления, перебирала Сашины волосы, модно подстриженные, сверху чуть длинноватые, и выбритые на висках и затылке. Он молчал. И я совсем забыла о всей провокационности своей позы. Просто мне было хорошо от такого вот физического контакта, от ощущения обнимающих, согревающих, удерживающих рук - исчезло одиночество, растворился страх. Мне было приятно и спокойно. Но Саша, по всей видимости, думал совсем о другом. Я поняла это в тот момент, когда проследила за его взглядом, застывшем на моих губах. 

   Я не собиралась сопротивляться, более того - я сама хотела этого. Только наши губы не успели встретиться снова - в одно мгновение, словно где-то вверху кто-то одним движением открыл шлюзы, хлынул дождь без молний и грома, зато такой сильный, что я моментально вымокла до нитки. 

    - Бежим! - зачем-то прошептал он мне на ухо, подхватывая на руки. 

    ... А в доме, в ярком свете множества всевозможных лампочек, наше недавнее безумство выглядело немного по-другому - мы же почти друг друга не знаем! А я так вообще возможно замужем. А он? То, что в квартире никого, кроме него самого не было, не говорит о том, что жены не существует! Может она... может она в гости к родителям уехала! Или на море!