Шаттл нырнул в облака, и экраны залило серым светом.

– Вот он! – прокричал Крейклин, даже не стараясь скрыть возбуждение. Его не было слышно примерно четверть часа, и народ уже начал беспокоиться. Шаттл несколько раз менял курс, явно в поисках «Олмедреки». Иногда экран оставался чистым, показывая лишь слои туч внизу, иногда он снова покрывался серой дымкой, когда шаттл попадал в очередной нанос или столб паров. Один раз аппарат даже обледенел. – Я вижу верхние башни.

Члены отряда повскакали со своих мест и, бросившись вперед, сгрудились перед экраном. Только Ламм и Джандралигели остались на месте.

– Самое время, – заметил Ламм. – Как, черт возьми, он умудрился столько времени искать четырехкилометровый объект?

– Что ж удивительного, без радара-то, – ответил Джандралигели. – Слава богу, что мы не врезались в треклятую штуковину, пока петляли в этих жутких тучах.

– Черт, – сказал Ламм, еще раз проверяя свое ружье.

– … Посмотрите-ка, – сказал Нейсин.

Среди бездны туч (напоминавшей громадный каньон, прорезанный в состоящей из пара планете, каньон такой высоты, длины и ширины, что даже в прозрачном воздухе между грудами туч взгляд ни во что не упирался, а просто терялся вдали) двигалась «Олмедрека».

Нижние уровни надстройки не были видны в кипящих сгустках тумана, но с невидимых палуб в чистый воздух на сотни метров вздымались гигантские башни и сооружения из стекла и легкого металла. Внешне не связанные между собой, они медленно и плавно двигались над плоской поверхностью скопления низких облаков, как фигуры на колоссальной шахматной доске, отбрасывая нечеткие, водянистые тени на матовую поверхность тумана благодаря солнцу системы Вавач, лучи которого пробивали слои туч толщиной в десятки километров.

Огромные башни, проплывая в воздухе, оставляли за собой клочья и пряди паров, вырванных из ровной поверхности тумана. Сквозь небольшие прогалины, которые проделывали в тумане башни и верхние уровни надстройки, можно было разглядеть нижние уровни: дорожки и прогулочные палубы, ряд арочных подпор монорельсового пути, бассейны, маленькие парки и даже кое-что размером помельче, вроде небольших флаеров и крохотных предметов мебели, из шаттла казавшихся кукольными. По мере того как глаз и мозг воспринимали увиденное, люди стали различать с высоты бугор на поверхности тучи, обязанный своим возникновением кораблю. Возвышаясь над массой тумана, он имел километра четыре в длину и около трех – в ширину, а формой напоминал короткий, заостренный лист дерева или наконечник стрелы.

Шаттл спустился ниже. Башни с их сверкающими окнами, подвесными мостками, посадочными площадками, антеннами, перилами, палубами и хлопающими на ветру тентами проплывали под ними, темные и безмолвные.

– Так-так, – раздался деловой голос Крейклина, похоже, нам придется прогуляться на нос, ребята. Ниже опуститься не могу. Но до стены Окаймления еще добрая сотня километров, так что времени у нас хоть отбавляй. К тому же корабль не идет прямо на нее. Я подведу шаттл как можно ближе.

– Вот черт. Приехали, – сердито сказал Ламм. – Я так и знал.

– Долгая прогулка при такой гравитации – как раз то, что мне надо, – заявил Джандралигели.

– Ну и махина! – Ленипобра не мог оторвать глаз от экрана. – Просто громадина! – Он покачивал головой.

Ламм встал со своего кресла, оттолкнул парня в сторону и постучал в дверь, ведущую в пилотскую кабину шаттла.

– В чем дело? – сказал Крейклин через громкоговоритель. – Я ищу место для посадки. Если это ты, Ламм, сядь немедленно.

Ламм удивленно посмотрел на дверь, потом на его лице изобразилось раздражение. Он недовольно хмыкнул и вернулся на свое место, опять отпихнув Ленипобру.