– Так ты думаешь, что играть в Ущерб будут в Эваноте? – спросил Хорза, улыбаясь.

Лицо Йелсон выглядело крохотным в широком и все еще открытом воротнике ее скафандра. И очень серьезным.

– Да. Этот изобретательный ублюдок, может быть, выдумал историю про эту мегаштуковину. Мне он никогда не говорил, что бывал на Ваваче. Болтун. – Она посмотрела на Хорзу и ущипнула его за живот скафандра. Рассмеявшись, тот сделал шаг назад. – Над чем ты смеешься?

– Над тобой, – расплылся в улыбке Хорза. – Ну и что с того, если он хочет поиграть в Ущерб? Ты же сама все время говоришь – это его корабль, он здесь босс и все такое, но не хочешь, чтобы бедняга немного оттянулся.

– Почему бы ему не сказать об этом напрямую? – резко кивнув в сторону Хорзы, сказала Йелсон. – Потому что он ни с кем не хочет делиться выигрышем, вот почему. По правилам мы должны делить всю добычу, делить в соответствии с…

– Ну, если дела обстоят так, то я понимаю, – рассудительно сказал Хорза. – Если он побеждает в Ущербе, то это заслуга его одного. К нам его выигрыш не имеет никакого отношения.

– Не в этом дело! – воскликнула Йелсон. Рот ее плотно сжался, руки уперлись в бока, она топнула ногой.

– Ну, ладно, – усмехаясь, сказал Хорза. – Значит, когда ты ставила на то, что я одержу верх над Заллином, ты должна была поделиться своим выигрышем?

– Это дело другое… – начала было Йелсон раздраженно, но ее прервали.

– Эй, эй! – В ангар, прыгая со ступеньки на ступеньку, спустился Ленипобра – как раз в тот момент, когда Хорза собирался возразить Йелсон. Оба они повернулись к Ленипобре, который направлялся к ним, пристегивая на ходу перчатки к скафандру. – Видели недавно это сообщение? – Вид у него был возбужденный, он не мог сдержать волнения, потирал руки в перчатках, переступал с ноги на ногу. – Г-гиперсеточная интрузия уровня новой звезды! Мать моя! Ну и спектакль. Обожаю Культуру. И б-бомбардировка САВом – класс!

Он рассмеялся, согнулся пополам, постучал руками о палубу ангара, подпрыгнул и улыбнулся всем. Доролоу с недоуменным видом почесала ухо. Ламм свирепо смотрел на парня поверх ствола своего ружья, Йелсон и Хорза взирали друг на друга и покачивали головами. Ленипобра, пританцовывая и боксируя с воздухом, подошел к Джандралигели. Тот поднял одну бровь, смотря на долговязого парня, который дурачился перед ним.

– Оружие конца Вселенной, а этот молодой идиот пришел чуть не в одних трусах.

– Тебе бы только испортить человеку настроение, Лигели, – сказал Ленипобра мондлицианину; он прекратил свой танец, перестал молотить кулаками воздух, развернулся и побрел к шаттлу. Проходя мимо Хорзы и Йелсон, он пробормотал: – Йелсон, а что вообще такое С-САВ, черт его раздери?

– Схлопнувшееся антивещество.

Йелсон улыбнулась Ленипобре, когда тот проходил мимо нее. Хорза беззвучно рассмеялся, глядя, как голова парня болтается в воротнике скафандра. Ленипобра исчез в заднем люке шаттла.

«Турбулентность чистого воздуха» развернулась, шаттл вылетел из ангара и направился вдоль нижнего края орбиталища Вавач, оставив корабль внизу, как небольшую серебряную рыбку под корпусом огромного океанского судна.

На небольшом экране, встроенном в один из углов основного отсека шаттла после его последнего вылета, люди в скафандрах могли видеть, казалось, бесконечную искривленную полосу сверхплотного материала, уходящую в темную даль и освещенную лишь сиянием звезд. Это было все равно, что лететь вверх тормашками над планетой, состоящей из металла; из всех зрелищ искусственного происхождения в галактике по «балдежной ценности» (как называли это в Культуре) превзойти увиденное членами отряда могли только Кольца или Сферы.