– Эй, – неловко улыбается Терренс, протирая очки от мороси шарфом. – Извини, что без предупреждения, – оправдывается он, – просто увидел тебя в окне и решил зайти, – историк начинает смеяться, а на щеках выступает лёгкий румянец. – Как-то ты просила у меня зарядку, а теперь, вот, я вынужден одолжить твою. Не против?

– Конечно, – отступив назад, раскрытой ладонью я указала на прихожую. – Заходи.

– Спасибо, – кивнул Терренс, переступив порог. – Знаешь, думал, переждать дождь, а он только сильнее стал, – тараторил он, снимая куртку. – Не помешал? Может, у тебя были планы?

– Нет, – помотала я головой. – Никаких планов. Только ужин и наглый соседский кот.

Терренс приподнял голову, о чём-то задумавшись.

– Стейк?

Мясом пропахла вся квартира, пока я его жарила, так что догадался бы о том, что я собиралась есть, даже тупой.

– Ты будешь?

– Почему бы и нет? – согласно кивнул Терренс.

Вот так оба стейка и ушли за один вечер. Потом к ним прибавились пара томатов, четверть листьев салата, немного масла и полбанки маслин, которые я не глядя схватила с полки магазина по пути к кассе. Мясо получилось отменным – мягким, сочным, в меру жирным и с приятным послевкусием дроблёного перца. Правда, каждый кусочек напоминал мне ту ссору с мамой, так что острота и пряность перца затмевалась горечью вины и обиды.

Молчание затянулось. Окончательно утонуть в тишине не позволял кот, настойчиво требуя отдать ему остатки стейка. Он царапался, протяжно мяукал в приоткрытое окно, даже мурлыкал, в надежде, что хоть что-то из его арсенала на меня подействует.

– Какой настойчивый обжора, – усмехнулся Терренс, поглядывая на рыжего наглеца через очки. – Часто у тебя бывает?

– Первый раз решил прийти.

– А так просится, как будто ты каждый день его пускаешь составить компанию.

– Я редко бываю дома. Много работы.

Терренс заинтересован. На секунду мне показалось, что именно к этой теме он и вёл разговор. Однако, я также помнила, насколько бываю подозрительной и мнительной на пустом месте. Даже во внезапном визите Терренса мне виделось нечто зловещее, хотя как можно было забыть о том, что я сама же пару дней назад привела его в свою квартиру, когда он вызвался помочь мне с покупками и уборкой?

– Понимаю, – сдержанно улыбнулся Терренс. – Но знаешь, я всё же выкраиваю себе утром время на пробежку перед завтраком. Отлично бодрит.

– Я слишком ленива для этого.

– Уверена?

Подняв глаза, я встретилась со взглядом Терренса.

– Я себя знаю.

– Я к тому, – засмущался он, – что вкусы могут меняться. Я лет десять назад ненавидел спорт, а потом что-то перещёлкнулось и теперь бегаю каждое утро.

– У меня ещё ничего не щёлкало.

– Да-да, я понял, – усмехнулся Терренс. – Книги не имеют значения, для спорта слишком ленива, зато страстно преданна деньгам.

– Что в этом плохого?

– Я не сказал, что это плохо, – он пожал плечами. – Наоборот, это так похоже на меня.

– Да-да, лет десять назад, – передразнивала я, ощущая некое превосходство над собеседником. – И какого быть похожим на меня?

– Не имею ни малейшего понятия, Дейзи Мун.

Терренс улыбался не переставая. Не было ещё момента или фразы, которой стало бы под силу стереть это довольное выражение с его лица. Нет, Терренс будто был настолько счастлив, каким ему не доводилось быть всю прошлую жизнь. Он так странно смотрел на меня: беззлобно, с интересом, детским любопытством. Так смотрят на человека, которого ты знал раньше, но давно не видел. Загвоздка между моими домыслами и реальностью лишь одна – до библиотеки я никогда прежде не встречала Терренса Смита.

Выходные пролетели быстрее, чем хотелось бы. Впрочем, в моём графике они и таковыми не значились. Зато настал понедельник, а значит в моём распоряжении тот редкий день, когда можно поспать до полудня и никуда не торопиться. Чуть позже позвонил хозяин бургерной, сообщил о проверке и попросил не приходить сегодня. Что за праздник? Целые сутки и полностью свободные!