– Ну, я имею в виду не бегать, а шагать, – смущенно начал уточнять мужчина, открывая злосчастную дверь и бодро вкачивая Аню в ванную. – Мне кажется, если постараться, то вполне возможно.

– Посмотрим, – обреченно выдохнула она, когда Олег докатил ее до ванной и включил воду.

– Я знаю, о чем ты думаешь, – хмуро заметил Олег, старательно регулируя температуру воды, ворочая кранами и периодически проверяя ее кожей ладоней. – Ты думаешь во всем, что сейчас с тобой произошло, виновен я. Я не снимаю с себя ответственности, но, к сожалению, начать усердно трудится за тебя мне не под силу.

После мужчина с легкостью поднял ее раздетую тушку, и погрузил в пенную воду. Она оказалась горячей, ей стало некомфортно, однако Аня промолчала. Стойко выдерживая температуру, она с усмешкой на губах думала, что Олег, вероятно, любит такую воду и подстроил под себя температуру. Ведь, чем больше температура, тем больше микробов погибнет, тем лучше распарится кожа и эффективней отчистится. Все просто, все просто идеально, как любит ее любимый супруг.

– Не об этом я думала, – равнодушно буркнула Аня и закрыла глаза.

Она уже успела привыкнуть к воде и полуваренная даже стала кайфовать от избытка тепла в ее теле.

– Тогда о чем? – спросил тихо Олег. – Ты постоянно такая задумчивая и немногословная. Может, стоит мне все уже высказать?

Аня открыла глаза и наткнулась на серьезные, родные серые глаза мужа. Они внимательно изучали ее лицо, несомненно, примечая уродливые следы долгой комы супруги. Ей вдруг стало неловко и… стыдно. А еще страшно, ведь долго он с ней сюсюкаться не будет. Чтоб приобрести и сохранять прежний, привычный образ жизни нужна идеальная, красивая жена. Еле живой, несчастный полутруп в коляске точно на эту роль не сойдет. Олег хотел наследников и десять лет ждал. Будет ли еще ждать? Это как раз станет тем испытанием, про который говорят под венцом. «В горе и радости, – сумбурно припомнила она. – Никто, абсолютно никто не скажет у алтаря, что свое горе не может нормально пережить, а чужое и подавно. И мысленно соглашается только наполовину. Где переделать обещания на более реалистичные?»

– О том, что мне мерещится всякая чушь, – искренне призналась она. – Я думала, что вероятно у меня еще не все лекарства вышли с организма. В коме от них мне снились красочные сны, в реале же… тоже сны. Нет галлюцинации, – наконец нашлась она.

– Возможно, – охотно согласился супруг. – Тебя полгода вечно чем – то пичкали. Слушай, я забыл полотенце, пойду, возьму чистое.

Олег живо исчез из дверного проема наружу. Аня всмотрелась в пушистую, белую пену, на мгновения ее заворожили маленькие пузырьки. Она попыталась пошевелить пальцами ног. Это невозможно было увидеть глазами, по ощущениям же полный ноль. Тогда приняв последнее усилия, Аня попыталась согнуть одну ногу в колене и через мгновения заметила поблескивающую кожу коленки. Это ее заметно удивило, глаза видели, что с одной ногой этот фокус удался, однако мозг не мог смириться с истинным чудом. Когда в ванной снова оказался Олег, Аня быстро распрямила ногу, не ощутив ничего. Но это только физически, эмоционально же слегка потряхивало. Хотелось снова оказаться в одиночестве и изучить основательно возможности своего изрядно потрепанного организма.

После купания к великому сожалению Олег не оставил ее. Когда они оказались в спальни, в их общей спальни с тем дорогим роскошным покрывалом он положил ее в расстеленную постель и лег рядом.

– Спокойный ночи, – совсем тихо шепнул он, и Аня увидела его подтянутую спину, слегка укрытую коричневой простынкой.