– Мне страшно, Кудряшка, – признаюсь я. И добавляю: – Я всё вспомнила.

– Умничка! – хвалит она меня.

Качаю головой из стороны в сторону, прикрываю глаза и окончательно прогоняю флёр непрошенных воспоминаний.

– Ты как? – послышался обеспокоенный возглас Марьи.

– В порядке, – ответила я ей, полностью придя в себя. Открыла глаза и увидела перед нами беснующуюся толпу приглашённых. Стойкий флёр чего-то, отчасти напоминающий аромат пряных трав продолжал кружить голову. Я ухватилась за руку Вики и услышала:

– Всё будет ровно, если не ступать в тень, Котёнок.

– В тень чего? – не поняла я.

– В тень сумрака и неопределенности, – стало мне ответом.

– Не понимаю тебя, – расстроенно проговорила я.

– Не ступай туда, где нет света… – ответила она. Яснее не стало.

«Не отступлю ни на шаг от неё самой. Стану её тенью», – успокоила я себя и ухватила Викторию за руку.

Мы втроём дружно ступили за порог холла, и как только мы это сделали – раздался очередной щелчок, показавшийся мне не менее зловещим, чем недавний, прозвучавший аккурат перед тем, как серая – в тон стены – дверь бесшумно отъехала вправо, открыв нам путь в это царство хаоса.

Щелчок этот, прозвучавший едва различимо из-за гремевшей повсюду музыки, известил нас о том, что путь назад отрезан. Я догадалась об этом, даже не оборачиваясь – осознала по лучам неяркого тёплого света, переставшего проникать в окутавший нас густой полумрак. Путь наш теперь лежал только вперед – в самое логово неизвестного мне пока зверя: в логово, опутанное липкой паутиной порочности и полнейшей неопределённости.

«Ловушка захлопнулась», – мысленно констатировала я как факт и застыла, словно бабочка в янтаре, которую мне когда-то подарил дедушка из тайги. Роем кусачих ос зажужжали беспокойные мысли:

«Как быть? Что нас здесь ждёт? Как мы отсюда выберемся?»

На помощь Марка и Сергея – нашей хлипенькой группы поддержки, оставшейся за пределами этого монстра в глуши, я уже не рассчитывала. Логика подсказывала, что парням сюда – не пробраться, тогда как покинуть это место самостоятельно помочь нам смогло бы только чудо – не иначе…

Стараясь справиться со страхом пред неизвестностью, я снова глубоко вдохнула и выдохнула, потом – ещё и ещё раз.

Спокойнее мне не стало, но в груди вдруг что-то кольнуло, а живот обдало жаром. Я приложила к нему ладонь, чтобы хоть как-то приглушить это – странно-волнительное ощущение. Оно росло как на дрожжах и, казалось бы, без явной причины окутывало меня непонятной чувственной негой, словно погрузив в горячую ванну, наполненную будоражащими ароматами и блудным грехом.

Вокруг нас теперь навязчиво витал аромат чего-то странного, чуть сладковатого. Он настойчиво забивался в нос и проникали в меня, видимо, даже через поры вмиг повлажневшей кожи. Ткань платья и маска на моём лице, похоже, перестали быть тому преградой. От невидимых паров слегка слезились глаза, и вскоре я ощутила на себе чьи-то, будто живые объятия. Осознавать это было тревожно, ведь весь движ с плясками и гулом голосов происходил в некотором от меня отдалении. В непосредственной близости в эти минуты находилась лишь Вика, но и та смиренно стояла чуть поодаль. Однако горячие ладони на моем теле ощущались, словно наяву.

Иллюзия оказалась настолько правдоподобной, что я в полной мере прочувствовала касание к своему телу длинных, гибких, поистине вездесущих пальцев. Те будто блуждали по коже под платьем, будто снова, как неделю назад, водили по моей, щедро покрывшейся испариной спине, по-хозяйски прижимали к мощному, до боли знакомому телу, требовательно сминали грудь, ставшую вдруг чувствительной настолько, что я инстинктивно повела плечами в желании потереться ею о ткань бюстгальтера.