Теперь Оберона хотела знать о последнем разговоре Владислава с императором. Она уже примерно знала о тех условиях, которые должен был Велиал выдвинуть Владиславу, так как немного подслушала его разговор с Путом Сатанакием. Смериться с тем, что вторым лицом в Империи станет человеческий мальчишка – Пут не мог и пытался отговорить Велиала от принятого им решения, но был жестко поставлен на место. Резко сказанные слова в адрес Владислава видимо задели императора, так любые решения императора – не подлежат рассмотрению и обсуждению. Пут буквально сказал:

– Владислав хуже свиньи или слизня будет смотреться на должности советника! Император, вам следует подумать перед тем, как отдать червю этот пост! – такие слова были бы уместны в другое время и по другому поводу – Велиал мог бы согласился с Путом и они бы вместе с ним посмеялись над Владиславом. Но в тот день Путу пришлось склониться на колени, чтобы не быть задушенным невидимой удавкой.

Владислав ответил на заданный Собакой вопрос:

– Никаких существенных условий от императора не прозвучало. Император приказал мне не проявлять мягкость и забыть о том, что я – человек. Иначе я, по истечению испытательного срока, находясь в должности советника, могу лишиться головы… Советником я стану только после казни Ильи Бетельгейзе, которая состоится… – от этих его слов у Обероны помутнело в глазах, она уже не слышала последних слов и снова предпочла прилечь на землю.

В какой-то момент Владислав замолчал, но она попросила продолжать.

– Если же конечно не объявится Ваалберит. Теперь я точно знаю, что он не объявится. Пусть император ждёт! Ты расстроена из-за того, что в плену находится сын главы мятежников? – предположил Владислав.

Оберона присела на задние лапы и сквозь оскаленные зубы ответила:

– Тебя это не касается!

Обратившись в птицу, она поспешно улетела.

– Хм, как обы-ыч-но, – недовольно пробормотал Владислав и, накинув капюшон плаща на голову, поспешил вернуться в свои покои, чтобы хорошенько выспаться перед завтрашним очередным сложным рабочим днём.

Маленький старичок, в смешном ярком колпаке и в ярко-розовом кафтане, живенько пробежал по длинному коридору и, завернув за угол, оказался в огромном светлом холле. Холл дворца г. Феяна не так готичен – как дворец императора; он не вычурно украшен золотом и серебром, но при этом не менее богат. Боковые стены от входа до дальней стены расписаны в природные мотивы: на них художником изображены различные звери, деревья, цветы, а вдоль трапа на потолке развешаны большие хрустальные люстры со свечами. У дальней стены вплотную размещен трон – не выше и величественнее императорского; он напоминает массивное резное кресло с мягкой бархатной подушкой на сиденье. На стене позади него по обе стороны весят два герба: герб Империи и герб северных земель с изображением девушки-нимфы сидящей на коленях в лёгком платье, одна из её рук прислонена к сердцу, а другая поднята вверх к солнцу.

В холле, кроме высокого, статного, облаченного в длинный белый кафтан Аурума, внимательно рассматривающего, словно впервые, свои стены, даже стражников не было. Рыжие волосы до плеч он, как обычно, повязал в хвост. Старичок шустро приблизился к князю и остановился в трех шагах позади него. Аурум не мог не заметить гостя и непринужденно обернулся. Выражение лица князя в этом момент было абсолютно умиротворенным. Не смотря на демонический возраст, который ему приписывают другие демоны, Ауруму не дашь более двадцати человеческих лет. Его серебристые глаза на белой коже лица, в ожидании вопроса или информации, пронзительно смотрели на старика. Старик приветственно поклонился, расстелив свою рыжую бороду по полу, и улыбнулся в ответ на скромную улыбку Аурума.