Не было там ничего многообещающего.

Ничего даже малообещающего.

Как же ей поверить во что-то, чего нет? Ничего не поделаешь – ну не павлин она, которому в его великом будущем суждено изменить мир! Она всего лишь Флинн. Со вздохом она оглядела себя, в ушах стоял голос Йонте: «Ах ты, полудохлик!»

Флинн поджала губы.

Она полупавлин.

Не больше.

У Фёдора закончился перерыв, и Флинн снова отправилась по составу. Но на этот раз она внимательнее разглядывала вагоны и людей в них.

За угольно-чёрным складским вагоном шёл багажный. На голом деревянном полу громоздились пустые чемоданы и дорожные сумки, саквояжи и чемоданчики с инструментами. Вокруг шуршало и потрескивало. Влажный воздух пах шариками от моли.

В вагоне никого не было. Флинн пробралась через беспорядочное скопление самого разного багажа и вошла в следующий вагон. Он был заполнен странного вида стиральными машинами и ящиками с инструментами. И деревянные стены здесь оставались необлицованными, а через щели в окнах слышалось шипение ветра. Над головой Флинн тянулись многометровые бельевые верёвки. Новой и ухоженной здесь казалась только металлическая табличка, на которой витиеватыми буквами было выведено «В отчаянье не приходите, лучше у Кёрли спросите». И внизу помельче: «В благодарность за особые заслуги в деле защиты школы». Здесь тоже было пусто, но Флинн вспомнился человек с обезображенным лицом, который сегодня утром защитил её от мадам Флорет. Кондукторша назвала его Кёрли. Значит, табличка посвящалась ему.

В коридоре вагона-столовой Флинн повстречала двух учеников, прикрепляющих кнопками на дверь кухни новые записки (там было написано «копчёные свиные колбаски по-шведски» и «кальмары на шампурах»). Под их сверлящими любопытными взглядами она быстро прошла дальше в столовую, а затем добралась, наконец, до чайного бара и библиотеки.

Из окон бесконечных вагонов открывался вид на старые ветряные мельницы и окраины какого-то города с узкими домами. На краю оконных рам изящными буквами было написано «Девентер». Пока Флинн шла дальше, буквы, словно по мановению волшебной палочки, тихо сложились в новое название – «Апелдорн». Целых две минуты Флинн не могла оторвать глаз от этих порхающих букв.

Она надеялась встретить Йонте в одном из следующих вагонов – ведь он должен быть где-то в этом поезде. Может, именно сейчас он что-нибудь учит для своего великого будущего?

Была пятница, но первую половину дня Флинн провела у Фёдора и пока мало что видела из школьной жизни. Лишь в тамбуре перед следующим вагоном она осознала, что действительно бродит по коридорам интерната. Над железной дверью висела табличка «Героизм», погнутая и поблёкшая от ветра и дождя.

Здесь стояли те старинные парты, на которые Флинн наталкивалась прошлой ночью, а на них – лампы с зелёными абажурами. На окрашенном в синий цвет потолке мерцали созвездия, в стеллажах повсюду сверкали кубки. Но у Флинн не было времени как следует оглядеться, потому что в конце вагона сидели четыре павлина, все не младше пятнадцати лет. Когда Флинн вошла, они прервали беседу, и она поспешила поскорее пройти мимо.

Над следующими дверями было написано «Поведение» и «Стратегия и уверенность». Здесь тоже, сидя за партами, разговаривали группки учеников, будто не особо торопясь покинуть класс. И здесь никто из них не походил на сводного брата Флинн.

Вжав голову в плечи, словно одни лишь взгляды павлинов могли вцепиться в неё, Флинн прошла ещё несколько вагонов – до железной двери с надписью «Спальни учеников». Прошлой ночью она уже видела эти узкие тихие коридоры с дверями купе – по шесть в каждом вагоне.