Для выяснения внутреннего противоречия религиозного основания были проверены некоторые произведения классической философской и религиозной богодуховной литературы, воплощавшие идею Бога.

По Гераклиту мировой порядок, единый для всех, не создавали ни бог, ни человек, но он всегда был, есть и будет: вечный огонь, в меру разгорающийся и в меру угасающий. [44] Гераклит в качестве первого принципа указал «логос», который он использовал в разных значениях применительно к контексту, по большей части как универсальный закон, объединяющий космос.

Платон объяснял высшей мудростью и умом понятие «демиурга» как творческого создателя космоса, а все живые существа возникли на едином основании, а не на разных для каждого вида. [45] Бог у Платона – создатель мира, всеблагая сущность, мировая душа, делающая этот мир действительным, работающим, действующим.

Аристотель, в отличие от Платона, представил идею о том, что каждый тип нормального живого существа должен иметь своё основание или форму для этого вида, и доказывал существование одного высшего Бога или «перводвигателя», который был конечной причиной, хотя конкретно и не материальной причиной, вечных форм или природ, которые вызывают естественный порядок, включая все живые существа. [46]

Марк Тулий Цицерон, задаваясь вопросами красоты устройства мира, говорит: «Ведь, если то, что создала природа, лучше, чем произведения искусства, а искусство ничего не создает без участия разума, то должно считать, что и природа также не лишена разума». [47] Все части мира смогли оказаться в этом состоянии только благодаря направляющему разуму и божественному провидению.

Дионисий Ареопагит признавал неизреченность и непознаваемость Бога в выведенной им антиномии из двух противоречивых посылок, где в положительной теологии Бог становится «всеимянным», то в отрицательной теологии утверждается абсолютная «безымянность» Бога. [48] Для него Сущий является сверхсущественной субстанциальной Причиной всякого возможного бытия, а любые имена (Сущий, Жизнь, Премудрость) распространяется на всё ими подразумеваемое и превышает их.

Марк Минуций Феликс ставит риторический вопрос: «А чем мы считаем Бога, как не разумом и духом?». [49] Он признает целесообразность и закономерность мирового устройства, что предполагает наличие у мира разумного Творца. Его доказательство бытия и единства Божия выражено во «всеобщем согласии», которое заключается в том, что все люди неким непосредственным внутренним чувством знают о существовании единого Бога Творца, выражая это знание в таких простых словах, как «Бог велик», «Бог истинен», «если Богу угодно» и т. п.

Афанасий Александрийский рассуждал о Боге, как всеблаженной полноте бытия, непостижимом Существе, но высшем для всякой сущности, и всякого человеческого помышления. [50] Совершенная простота и внутренняя полнота Божественного бытия и жизни является твердым основанием при раскрытии истины вечного рождения и единосущия Единородного, Сына и Слова. Афанасий Великий поставил христологическую проблему, что если Христос не Бог, то Бог не воплотился, значит обожение, соединение с Богом, спасение невозможно («Бог стал человеком, чтобы человек стал Богом» – суть богословия).

Аврелий Августин утверждает принцип бесконечности божественного начала. [51] Сотворив мир, Бог позаботился о том, чтобы в мире царил порядок и всё было подчинено законам природы. Сам Бог действует посредством этих законов природы, «облагодетельствуя всех тварей по мере их потребностей».

Максим Исповедник указал, что сотворенный Богом мир существует в соответствии с Божественным замыслом, но образ его существования может не соответствовать замыслу Бога из-за свободы личности человека, которая раскрывается через тропос (цель) существования тварной природы, противопоставленный логосу природы. [52]