Дома ягоды в вёдра пересыпали – и на базар. И на бутылку хватило. И на закусь. Ещё и семье осталось. Надо отметить.

Газетку постелили, колбаски с хлебушком нарезали, поллитра откупорили. Всё честь по чести. Сели. Выпили. Закусили. Потом, как полагается, еще за одной сбегали. К обеду мы с Мишкой уже по одному идти не могли. Всё с землей-матушкой встречались. Поэтому друг друга поддерживать приходилось…

Дед доел картошку:

– Спасибо, что не забываешь, – он прокашлялся и запил компотом.

Я глазами захлопал и на него смотрю:

– А дальше? Это что – всё?

Отправив в рот селёдку, дед продолжал:

– Идём мы с Мишкой, чуть дыша, по улице, возле гастронома. Крик. Шум. Суета. Что такое? Мужики кричат. Бабы воют. Вдруг кто-то подбегает и колуном по голове мне – трах. Потом ещё разок…

Шибко нам тогда досталось. Хорошо, что Мишку признали. Остановились вовремя. А то до смерти забили бы. Обознался народ. За воров нас принял. Из продмага деньги украли, а мы под горячую руку подвернулись. Вот люди и подумали, что это мы. Без суда и следствия, как говорится.

Дед посмотрел в окно и вздохнул:

– Бог-то всё видит… За клюкву меня наказал.

Потом, улыбнувшись, подмигнул мне:

– А ты спрашиваешь – есть Он али нет Его…

6 августа 2020 г. (7528 Лето)

С днём рождения, Александр Владимирович!!!

Помню свою первую встречу с Рогожкиным. Это было летним днём 1998 года, когда Александр Владимирович собрал нас, молодых актёров, в небольшой комнате на студии «Ленфильм» и поинтересовался, кто служил в армии или хотя бы как-то знаком с армейской жизнью, ведь кино он собирался снимать про солдат. Его взору предстала одинокая рука Александра ИвАнова, утверждённого на роль сержанта «Боинга». Видимо, режиссер этого не ожидал, так как он опустил глаза на исписанные мелким почерком бумаги, разложенные на столе, и замолчал. На мгновение воцарилась мёртвая тишина. Подумав, Рогожкин решил отправить нас на две недели раньше остальных, чтобы мы загорели, «обфактурились», а заодно прошли курс «молодого бойца» под чутким руководством офицеров Майкопского СОБРа.

За что я лично ему отдельно благодарен, ибо мы научились стрелять не только из пистолета ТТ, но и из автомата Калашникова и его подствольника, а также из пулемёта Калашникова и снайперской винтовки СВД.

Мимо лица пролетел белый пластиковый стул. Это было первое, что я увидел, перешагнув порог отделения почты и оказавшись на свежем воздухе.

Прижавшись спинами к стене здания и пытаясь незаметно просочиться так, чтобы нас не заметили, мы наблюдали большую массовую драку, в которой горячие молодые кавказские парни, переворачивая столы летнего кафе, методично лупцевали ими друг друга по головам, решая таким образом возникшее лёгкое недопонимание, игнорируя возможность прибегнуть к интеллектуальной беседе. Почему-то в этот момент я вспомнил слова режиссёра, сказанные нам накануне:

– Ребята, главное – берегите свои лица. Вы ими работаете…

Вот так начался мой путь в большое кино в картине «Блокпост» у Александра Владимировича Рогожкина.

Он мало нам что-то объяснял. Кто мы? Что мы? Кто наши персонажи? Почему здесь так, а не иначе?

Он вообще мало говорил. Больше просто показывал, как надо. Именно поэтому мы, тогда ещё молодые актеры, недавно выпустившиеся из театрального вуза, у которых энергия выплёскивалась через край, а кровь бурлила в жилах, жаждали помочь Александру Владимировичу улучшить свою роль, сцену, а заодно и весь фильм. Рогожкин очень мягкий и воспитанный человек. Ему было не просто каждый раз нам отказывать. Поэтому все наши «приносы» сначала удивляли его, потом забавляли, а после двух месяцев экспедиции он уже не знал, как нам дать понять, что не надо ничего предлагать. Ему не хотелось нас обижать.