Приехав домой с кладбища, мы сразу же пошли в баню. Было со мной такое, что после знойной деревенской бани я падала в обморок. И если не падала, то очухаться долго не могла. В глазах темнело, начинало тошнить, и весь мир становился не мил. Но у стариков баня оказалась не угарной, и я с удовольствием плескалась в тазиках, только попариться мама меня так и не уговорила.

Когда я уже вытерлась полотенцем и накинула халат, я услышала, как к дому подъехала машина, потом дедушкин голос отвечал на Виталькино приветствие и объяснял, что я не смогу поехать с ним на котлован, так как очень устала и нанюхалась краски.

Я выскочила во двор, дед как-то умильно посмотрел на меня и зашёл в дом.

– Привет! Машка, ты чё, поехали давай! Да не купайся, если не хочешь, так, в машине посидишь!

– Не, неохота уже. Вечером на танцы за мной заходи.

– Ну, как хочешь. Пока!

После бани приятно пообедав, я, читая «Поднятую целину» Шолохова, уснула. Надо отметить, что читать Шолохова, находясь в деревне – необычайное удовольствие. Слова классика проникают прямо в душу и вызывают различные эмоции – от смеха до слёз. Так описывать деревенскую жизнь, как он, больше не умеет никто!

Около восьми часов вечера мы с мамой отправились к родственникам, которых, если посчитать в деревне было у нас немало. Тёти и дяди встретили нас поначалу не очень дружелюбно, но, когда дело дошло до ужина и, естественно, самогоночки, неприязнь быстро улетучилась. За столом все забыли обо всех тревогах и стали просто болтать о жизни.

Около одиннадцати залаяла собака, и кто-то постучал в окно.

– Машка, выходи!

– Мама, я пойду, это Виталька…

– В час чтобы была уже дома.

– Ладно, и ты тоже. Пока!

Рядом с Виталькой стоял мой какой-то юродный братец. Мы пожали друг другу руки, и пошли к клубу. По дороге мы встретили и других парней. Некоторые уже были квакнутыми.

– Привет!

Я подняла голову и увидела Вадима. Он был изрядно пьян, и от него несло бражкой. Если говорить о красоте, то можно в нём её и не заметить, а если о мужской красоте, то её у него оказалось через край. То есть я хочу сказать, что было в его поведении что-то такое особенное. Мне всегда хотелось, чтобы именно этот молодой человек обращал на меня внимание больше, чем другие. Но, увы, он оставался холоден и беспристрастен, несмотря на все мои чисто женские уловки. Может быть, он был бы хотя бы другом для меня, если бы мы виделись чаще, чем раз в год.

В клубе играла не самая терпимая мной попсовая песенка, но, стиснув зубы, я слушала её, даже не сморщив нос. Парни постоянно выходили покурить. Их глаза бегали в поисках девчонки для пятиминутного удовольствия. Может я пишу и непонятно, но эта тема – деревенские шлюхи – мне очень неприятна. Я всегда болею душой за независимость женщин, в общем, за равноправие и всё в этом духе. Но я, конечно же, не мужененавистница, хотя доля здорового феминизма во мне есть. Поэтому сами можете догадаться о деревенских развлечениях, ведь о чём же ещё думают парни в 17, 18 или в 19 лет? Им не важны отношения и их общая продолжительность, главное для них – найти лакомый кусочек. Таким кусочком для Миши – самого красивого и интересного парня в деревне – стала одна прожжённая жизнью «девочка», сестрица Андрея (того, с которым мы мутили в прошлом году). Не помню, откуда она приехала, но, увидев впервые её лицо, мне стало понятно, что этим лакомым кусочком лакомились не раз. Конечно же, по внешнему виду судить о человеке нельзя, но я же видела все её дальнейшие ужимки!

Кстати, Миша мне тоже всегда нравился. Он был очень высокого роста, стоял крепко на своих длинных и стройных ногах. Была в нём изюминка. За словом в карман он не лез от слова совсем. И самое важное, он был умён и мог поддержать любой разговор.