Выходя из директорского кабинета и попадая в просторный холл минус первого этажа, я призадумалась. С одной стороны, то что от меня зависело на данный момент, я сделала, и сомнений в том, что местное руководство передаст мои слова в Главный центр у меня не было. Но вот как отреагируют там? И отреагируют ли вообще? Оставалось под большим вопросом. Вероятно, стоило поразмыслить над запасным планом, в случае если всё останется без изменений. Неожиданно раздавшийся знакомый голос заставил меня обернуться:

– Привет, Роксана! Как жизнь?

И не успела я ещё ничего ответить, как Иван тут же продолжил, кивая на дверь директора, напротив которой я стояла:

– Вижу эти изверги тебе покоя не дают. Опять на расспросы вызывали?

– Привет Ваня. Нет, на этот раз я сама хотела кое-что обсудить с руководством.

– Надеюсь, ты решила пополнить ряды службы охраны? Нам бы не помешала помощь, с твоей то подготовкой. Да и ты как единственная девушка в коллективе, не будешь обделена мужским вниманием.

На что я, искренне улыбнувшись, произнесла:

– Вот этого мне сейчас меньше всего нужно! У вас с девушками в НИИ совсем туго стало? Разве в других подразделениях их нет? Или сугубо мужской коллектив подразумевался изначально?

– Да как сказать. Они есть, точнее, были… Даже у нас насчитывалось их почти с десяток. Но вот после катастрофы, большинство из них изъявили желание, покинуть научный объект, где стало совсем не безопасно и вернуться домой. У меня самого жена до последнего работала здесь научным лаборантом. Но решили, что ей будет надёжнее возвратиться на квартиру к родителям в Москву.

– Надеюсь, с ней всё в порядке?

На что он лишь печально вздохнул, а в его голосе послышалась неподдельная тяжесть.

– Я тоже на это надеюсь. Потому как добраться то она добралась, и даже выходила на связь несколько раз, говоря, что с ней и с родителями всё благополучно. А потом началась пандемия с «Туманом», связь стала нестабильна. Затем и вовсе пропала. Позже мне удалось выяснить через знакомого сотрудника, что она с родителями переехала. Но куда я не знаю. По прошествии времени связь удалось восстановить, но вызвать её или ближайших родственников у меня не получается. Может, просто телефоны их сломались или ещё что. К сожалению, она сама не может никаким образом связаться со мной, этот объект секретный, и на нём действует лишь спецсвязь. Хорошо хоть детьми не успели обзавестись, так бы я вообще не знаю, что бы делал…

Не нужно было читать мысли, чтобы понять, что сейчас чувствует и испытывает Иван. В эманациях его мыслеобраза явственно читалась утрата близкого человека, с которой он уже успел смерился. Надежда, с которой он жил последние годы постепенно угасала, словно тлеющий уголёк в беспросветную ночь.

– Разве ты не пытался хотя бы раз выпросить у начальства отпуск или что-то в этом роде, чтобы слетать домой, и разыскать супругу с родственниками? Тем более ты тут, скорее всего, не один такой. Да и замдиректора выглядит вполне себе адекватным человеком, которому не чуждо чужое горе.

– Всё-то оно так! Да и он не против отправить хоть половину штата в Москву ненадолго. Только мы тут все невыездные, своим ходом добра невозможно, а самолёт может предоставить только Главный центр. А они, в свою очередь, не видят объективных причин, чтобы вернуть нас на Родину. А может, просто бояться, что мы разбежимся. И они потеряют квалифицированный персонал. Конечно, можно собрать добровольцев сюда, но ведь сколько времени потребуется, чтобы всему их обучить?

Иван горестно улыбнулся и махнул рукой, продолжив:

– Это уже старая песня. Сколько ниговорили об этом, всё без толку! Так что не сомневайся: тут ты с нами надолго. Если, конечно, у тебя нет серьёзных подвязок в Главном центре!