Под несмолкающую болтовню гостеприимного хозяина они вошли в небольшой торжественно выглядящий зал с колоннами и витражными окнами, где Ольга была усажена в центре зала на стул, утопающий ножками в густом ворсе ковровой дорожки, а сам хозяин забрался в массивное золочёное кресло на возвышении, установленное напротив входа, продолжая по-сорочьи трещать:

– Это вот у нас малый зал для аудиенций, как вам, а? Сейчас ещё прибудет начальник дворцовой службы охраны. Не представляете, во дворце такой ажиотаж, все хотят с вами познакомиться. И это они ещё не знают, что вы такая красотка. Давненько нас не посещали пришельцы. Уже было прошёл слушок, что Аисты наконец научились делать свою работу, – хохотнул монарх. – Вон, кстати, и наш главный страж, – на этих словах девушка оглянулась на дверь, в которой показался высокий темноволосый коротко стриженный молодой мужчина в сопровождении лакея, несущего её коробку с вещами.

Лакей был так же абсолютно безлик, что девушка затруднилась определить, был ли это тот, кто привёл её сюда, или какой-то другой.

А вот хорошенько рассмотрев второго вошедшего, Ольга с трудом смогла отвести взгляд. Первое, что привлекало в нём внимание – необычно яркий синий цвет глаз, который ещё больше выделялся на контрасте со смуглой кожей. Правильный овал лица, высокие скулы, мужественный подбородок и чётко очерченные губы на Земле гарантированно могли бы обеспечить ему успешную карьеру в качестве модели, рекламные контракты и толпу поклонниц. Но при всём этом конкретно этого мужчину заподозрить в причастности к модельному бизнесу было невозможно. Он шёл мягкой расслабленной походкой человека, в совершенстве владеющего своим телом. Даже свободная тёмная одежда, в несколько слоёв ниспадающая с широких плеч, не могла скрыть рельефа мышц, наводивших на мысли о каждодневных многолетних изнуряющих тренировках. Правая рука привычно лежала на рукояти закреплённого у пояса кинжала. Жёсткая складка между бровями, настороженный взгляд прищуренных глаз и сжатые губы – всё выдавало в нём воина, хищника, в любой момент готового к прыжку.

Несколько раз переведя взгляд с посетительницы на сидящего на троне мужчину и обратно, вошедший недоумённо приподнял бровь.

– Давайте-ка сюда её коробочку, а ты подвинься, Сирин свет батькович, не стой на дороге, – не дав ему сказать ни слова, неутомимый монарх соскочил со своего места, обогнул начальника дворцовой службы охраны, отобрал у лакея коробку, жестом выпроводив того из зала, и начал перебирать содержимое.

В этот момент Оля вспомнила о кольце и сняла его с пальца, чтобы вместе с другими вещами отдать исследователю-энтузиасту.

А монарх, не теряя времени даром, уже распаковывал новые колготы, посмотрел сквозь них на свет, изучил целлофановую упаковку, потом вытащил и примерил на одну ногу туфлю, полистал ежедневник. Офисный костюм, кружку и рамку с фотографией, повертев в руках, сразу бросил обратно в коробку. Больше всего внимания было уделено дыроколу, он даже был отложен в сторону, видимо, для более тщательного изучения, после чего из картонной коробки на свет была извлечена небольшая расписная фарфоровая шкатулка.

Хозяйка коробки недоумённо нахмурилась, уставившись на предмет, который никак не мог находится среди её вещей, потому что она точно видела его впервые. Но в ту же секунду, как она открыла рот, чтобы об этом сообщить, шебутное величество сдвинуло украшенную объёмными цветами крышку, под которой оказалось ярко-зелёное насекомое похожее на таракана.

Дальше, как в замедленной съемке, Оля видела, как крохотное существо выпустило огромное рваное облако тёмного тумана. Как туман, расползаясь, начал обволакивать держащего шкатулку человека, а тот разжал пальцы, уронил её и бессильно обмяк, повалившись кулем на пол. Как рванулся в его сторону тот, кого назвали Сирин, а туман полз ему навстречу. Как только край ядовитого облака коснулся его лица, гордый воин не удержался на ногах, упал на колени и оперся на пол одной рукой, второй цепляясь скрюченными пальцами за ворот в попытке облегчить дыхание. Оля сама не поняла, как оказалась рядом с ними и вскинула руки в защитном жесте, прекрасно осознавая всю глупость своего поступка.