Сташинская на просьбу о трудоустройстве Асеева поджала губы:
– Мы люди взрослые, каждый решение принимает сам. Оно принято в свое время Андреем Афанасьевичем, и вопрос закрыт. В одну реку два раза не входят.
– Ну, может быть, считает, что его потенциал не полностью раскрыт, и он способен дать детям больше. Один шанс…
– Нет вакансии.
– Вообще никак?
– Никак. Возможно, в следующем году. Вы же знаете, нам урезают, с деньгами становится труднее год от года. Хотя… должна еще сказать, вы с ним вообще зря связываетесь. Не для передачи, конечно. Вы получите с ним массу проблем.
– Любой может создать проблемы…
– Наверно. Только надо находить компромиссы, без них в нашей педагогической системе, вы же знаете, никуда. Да и не только в нашей. Если ставишь себя выше других, всех пытаешься поучать, высмеивать, упрекать, рано или поздно окажешься в изоляции. Человек этот может запросто и подставить. Обидчив, неуживчив. Я со своей стороны готова входить в положение, могу выслушать, помочь по возможности. Только если в отношениях есть доверие.
Она смотрела на Горлова не мигая, и былое радушие куда-то стремительно улетучивалось. Сергею стало не по себе.
– Как насчет электричества?
– А вот за это спасибо ему и вам, – Елизавета Егоровна вновь явила улыбку. – Поддерживаю, конечно. На днях определим, на какие столбы установить прожектора, а щиток внутрь проведем, чтобы посторонние не забрались.
Асеев на следующий день мрачно выслушал переданный Горловым вердикт директора за изъятием, естественно, характеристики его личности.
– Ну, особенно и не о-ожидал услышать другое. Козьма Прутков говорил: «Что имеем – не храним, потерявши – плачем». Еще скажется мое отсутствие… Видел тех па-ацанов, как они играли? А больше таких не будет никогда, вот увидишь. Потому что я-то с душой подходил… Общество разделяют на элиту, которой можно все, и меньших людишек, права которых ничего не стоят, и которыми можно помыкать, как хочешь. По Христу: «О-опустеет царство, которое разделено, не устоит дом, который р-разделен сам в себе». Завтра съездим к электрикам. До-оговоримся.
Асеев чуть опустил голову и пошел прочь по коридору, Горлову стало жаль его, и с этого момента вот это самое чувство преследовало Сергея постоянно, а, кроме того, ощутил он в асеевской печали и некую высшую справедливость. Вот просто гоголевский персонаж Андрей Афанасьевич, да и все тут…
БАНДЕХА
Секретарь в деканате горловского учебного заведения, милая девушка Катерина однажды, случайно увидела, проходя мимо, Сергея на футбольном поле стоящим в воротах, подошла и сочувственно заметила:
– Сергей Иваныч, мы вас так и потерять можем… Осторожнее, в вашем-то возрасте. У меня двоюродный брат – вратарь, он играет за любительскую команду, поговорите с ним?
Горлов согласился, и его встреча с кандидатом во вратари состоялась. Парня звали Максим, да уж какой там парень: был на тот момент тридцатилетним мужиком. Показался он Горлову, однако, интересным за сумасшедшую энергию, живость, которой нет у многих молодых. Максим Журавлев заполнял пространство вокруг себя, извергая поток слов:
– Играем своей группой, постоянной, называется «Легион». Выросли в одном дворе, кое-кто еще там и сейчас живет. Катаем так, для себя, нам просто хочется играть, много чего уже выиграли на местном уровне. Я как бы у них на постоянку, но могу помочь, если надо. Вы там напишите СМС, когда, че, я подтянусь.
– У нас…
– Хорошо, что у вас есть такое желание. Много талантливых пацанов, а нет организатора, чтобы объединить, объяснить, как, зачем и почему, и…
– Точно…
– Объяснить и зажечь, вот так вот по-настоящему зажечь, повести за собой, чтоб интересно было и на пользу пошло. Такой проект был бы стоящим делом. Я могу еще других подтянуть, если у нас с вами получится. Вы же у интерната собираетесь? Время согласуем и – вперед.