Но все же Максим не упускал момента и всегда смотрел за тем, как Лика танцует. Его маленькая куколка любила музыку. Она сливалась с танцем, наслаждаясь каждым своим движением.

Сегодня же его маленький ветерок был сам на себя не похож. И это чревато проблемами. Серьезными проблемами. В основном для его психики.

— Во дают. — Друг заржал рядом, напоминая самого настоящего идиота.

— Что?

Максиму с трудом удалось отвести взгляд от Лики в длинном обтягивающем платье. Он знал, что у нее крышесносная фигура, это знание стоило ему бессонных ночей, но он никогда вот так спокойно не любовался на ее изгибы.

Хотя слово «спокойно» совершенно не подходило. Максим сейчас был каким угодно, но совсем не спокойным. Его девочка, стоявшая до этого на выходе из зала, резко бросилась в один из коридоров.

— Смотри на Энджи, ощущение, что ее визг я слышу даже здесь.

— Что она опять натворила? — Вольский выговорил это устало и опустился обратно на диванчик: Лика побежала в туалет, можно пока не следить за залом.

— Не она, а Моховина. Вылила что-то той на платье, сейчас семенит за ней.

Вольский глянул на эту картину, пока девушки не успели скрыться в том же проходе, куда убежала Лика минуту назад. Он налил себе еще один бокал виски и выпил залпом. Девочки что-то задумали. Странно. Лика никогда не показывала свою неприязнь к Энджи. Она вообще никогда себя не вела в клубах как-то вызывающе, просто танцевала, и все.

— Они с выпускного, получается, сбежали? — Стас грохнулся рядом.

У мужчин были разные весовые категории. Вольский не считал себя худым. Жилистый, да. Подтянутый. Ну, возможно, сухой. А вот его друг подходил под типичное описание качка и по объемам своих мышц, и по поведению. Не вязалась с его образом лишь красивая звучная фамилия — Ландышев. На деле друг был далеко не глупым быком-переростком. Но кому об этом нужно знать? Сейчас он напомнил Максиму о важной детали: выпускной. Сегодня девочка Лика, воспитанница его матери, усыновленная дочь погибшего дяди, заканчивала школу. Полтора месяца — и она будет совершеннолетней. Ему не верилось, что он почти дожил до этой даты и не поехал окончательно мозгами.

Девушки вернулись нескоро, но больше не покидали танцпол, если, конечно, не считать частых набегов на бар. Теперь понятно, почему Лика решилась устроить какую-то пакость Энджи.

Она была пьяна.

Кажется, очень пьяна и это было плохо. Для нее. Для него. И определенно для того «воспитанника младших классов», о которого она сейчас терлась тоже плохо.

Да, Лика сегодня вела себя более развязно, чем обычно, но черту не переходила. Максим сам не заметил, как в считанные минуты оказался рядом с ней, отодвинув (практически вежливо), тупого малолетку.

А потом Вольскому все-таки снесло крышу. Он догадывался, что девочка в него влюблена, но не ожидал, что отреагирует настолько бурно. Каждая мышца напряглись, когда она к нему прильнула, будто кошка. Макс сдерживал себя из последних сил. Не выдержал. Обнял ее и потерялся в мягкости ее тела и вишневом аромате духов…

Все же бог наградил Вольского железным терпением, раз он смог взять себя в руки и, отстранившись, начать разговор. Ему нужно было вернуть малышку в реальный мир. Она чересчур пьяна.

— Так, все! Сиди спокойно. — Нервы Максима сдавали, еще чуть-чуть — и он сорвется.

Пристегнул Лику ремнями безопасности и уже почти захлопнул дверь, когда она наконец-то заговорила с ним.

— Надо Ольку забрать.

— Не маленькая твоя Олька… сама разберется.

— Хотя бы предупредить! Макс! У нее моя сумка и телефон.

— Ладно. — Стоило только произнести это короткое слово, как Лика несмело растянула губы в благодарной улыбке. — Только сиди здесь и ни шагу наружу.