— Ну не будь букой. — я толкнула локтем подругу и, не отрывая взгляда от глянцевых страниц меню, обратилась к официантке: —Я думаю, минут через пять мы определимся, — и, уже оторвавшись от меню, высказала подруге: — Ты чего на нее наехала?

— Ты бы видела, как она на тебя смотрела, как на зажравшуюся тупую малолетку. Фу-у-у. Сама, можно подумать, блещет интеллектом, раз в таком месте работает.

— Лель, не суди. Это ее дело, где работать и как смотреть. Мне вот абсолютно все равно, что она там думает. Скажи лучше, креветки или суши?

— Селедка?

Мы звонко рассмеялись, Оля раскусила мой замысел моментально.

— Ну нет, это слишком жестоко даже по отношению к той швабре.

— Как знаешь, — пожала плечами Леля.

После того как официантка приняла заказ и спустя десять минут принесла тарелку, полную ассорти суши и роллов и большой бокал томатного сока, Оля начала оглядываться по сторонам, выискивая жертву. А я аккуратненько, тоже оглядываясь по сторонам, но с другой целью — боясь привлечь лишние внимание — заворачивала роллы в салфетки и ровненько складывала в свою сумочку.

— Жалко, что сумка маленькая, — посетовала я.

— Ты думаешь, у Энджи больше? Она, кстати, как раз у бара, надо поторопиться.

Оля схватила одно из оставшихся на тарелке суши, не прибегая к помощи палочек или вилки. Рукой обмакнула в соевый соус и запихнула в рот.

— Фу, как некультурно!

— Зато вкусно! Ну что, пошли?

— Справишься? — я с надеждой посмотрела на подругу.

— Милая, как ты можешь сомневаться во мне?

Леля взяла бокал с соком, отпила глоточек, измазав губы, и направилась к бару, добавив в походку легкого пошатывания.

— Актриса, — усмехнулась я и, взяв сумку, поспешила в туалет.

Уже на выходе из зала я обернулась. Как раз вовремя, чтобы застать изумительную картину. Лелик запнулась и полетела аккурат на Энджи. Естественно, весь сок оказался на белоснежном платье. Брюнетка запричитала, замахала руками. Еще бы, неоновый костюм подруги остался по-прежнему безупречно чистым. Я рассмеялась и направилась в уборную.

Времени было мало. Посмеявшись буквально секунд тридцать, я сунула ладони под холодную воду.

Нужно было срочно успокоиться, чтобы не выдать себя перед Энджи. Но стоило только вспомнить перекошенное лицо брюнеки, как волна истерического смеха накатывала с новой силой, не спрашивая на то мего разрешения.

— Это какой-то кошмар! — послышался голос Моховиной, и я достала блеск из сумки. — Я не понимаю, как так получилось, — продолжала подруга.

— Замолчи! — рыкнула брюнетка, распахивая двери туалета.

— Ну мне правда-правда очень жаль...

Оля семенила следом за очень злой девушкой.

— Замолчи, я сказала!

Энджи швырнула сумку на умывальники и начала оттирать платье, матерясь похлеще мужиков на стройке каждый раз, когда вода переставала течь, и ей приходилось подносить ладони к крану заново.

Да уж, такая система умывальников однозначно не предназначена для стирки вещей на себе.

Я кинула взгляд на Олю, и, судя по ехидной улыбке, моя любимая подруга в этот момент подумала о том же.

— Если это томатный, то бесполезно, — внесла я и свои «пять копеек».

— У тебя не спрашивала! — закричала пострадавшая.

— Зачем же так грубо? — хмыкнула я и нанесла блеск на нижнюю губу.

— Да ты! Ты… — Энджи оторвала взгляд от платья, которое теперь только в помойку или химчистку, и посмотрела на меня. — Мы знакомы?

Преображение было ментальным. Еще до того, как я ей ответила, моя тезка начала мне очень мило улыбаться.

— Виделись однажды, — восторженно произнесла я, — на семейном ужине.

— Анжелика?

А какие глаза, оказывается, у нее большие, расширились настолько, что, пожалуй, еще чуть-чуть — и выпали бы. Как у собачек.