Я всё ещё смотрела в окно поезда, казалось, что мост был бесконечным. В этот момент я почувствовала себя частью чего-то большего. Я поняла, что тоже, как и Ромка, влюбилась в эти сооружения. Когда поезд остановился, я надеялась, что прошлое осталось позади и будущее встретит меня с открытыми объятиями. Во мне начала пробуждаться жажда приключений, которая заставляла сердце биться быстрее, а воображение подкидывать новые идеи.

 Был тёплый июльский вечер. Я сидела на общем балконе в общежитии, слушала музыку и наслаждалась свободной жизнью. Думаю, все в таком возрасте мечтают о самостоятельности. Прошла неделя с тех пор, как я приехала в большой город, где всё для меня было в новинку. Абитуриентам с медалью университет предоставлял место в общежитии на время подготовительных курсов, а так как я окончила школу на отлично, у меня появилась комната и возможность посещать занятия, которые могут увеличить мои шансы на поступление.

 Это было удивительно, я находилась отдельно от мамы. Не хочу сказать, что мне не нравилось жить с ней или это было как-то сложно, просто уже хотелось принимать любые решения без её участия, будь то выбор места, где будет стоять стол в моей комнате или что из продуктов купить на ужин.

 Меня поселили с Кариной, девочкой с третьего курса, её соседка закончила учёбу в этом году, и до сентября место в комнате было свободным. Карина была разговорчивой девушкой, мы сразу нашли общий язык. В целом соседка меня вполне устраивала, правда, немного напрягали резкие перемены в её настроении. Она могла быть весёлой, а через пять минут разозлиться на какую-нибудь ерунду. Но я сильно не заморачивалась над этим, всё же все мы со своими тараканами. Карине нравилось рассказывать мне о правилах в общежитии, об условиях обучения в университете, о городе, о событиях студенческой жизни. Я старалась не упустить ни одной детали, когда слушала её рассказы и представляла, как буду учиться, ходить на тусовки, дискотеки и окунусь в удивительный беззаботный мир студенчества.

 Карина была высокого роста, с тёмными, почти чёрными волосами, постоянно собранными в хвост, достаточно красивая, но, на мой взгляд, она слишком ярко наносила косметику. Я обычно использовала тушь и светлую помаду, да и то не всегда. Не то чтобы мне не нравилось пользоваться косметикой, просто в то время, когда я выступала на сцене с коллективом танцевальной студии, я должна была наносить чуть ли не тоннами броский макияж, что иногда за всей этой краской моего собственного лица можно было и не разглядеть. Поэтому в обычной жизни разукрашивать себя лишней боевой раскраской мне не хотелось. Единственное, что нравилось, это рисовать чёрным косметическим карандашом маленькую молнию возле краешка правого глаза. Я считала, что она выделяет меня и делает не такой как все. Пусть и выглядело это, возможно, глупо и по-детски, но доставляло мне удовольствие. И если ранее в своём городе я не могла позволить себе носить этот рисунок на лице, не нарвавшись на осуждающие взгляды и пересуды, однозначно дошедшие бы до мамы и огорчившие её, так как она была очень зависима от мнения окружающих, то здесь, где меня никто не знал, мне было всё равно, что подумают совершенно незнакомые люди.

 Я смотрела на Карину и была уверена, что наверняка она всегда в центре внимания и однозначно пользуется большой популярностью у парней. Она ежедневно мне сообщала об этом, выкладывая истории своей жизни, иногда даже слишком пошлые. Но мне было не привыкать к такой откровенной манере общения. Ещё в девятом классе я находилась в компании с девчонками гораздо старше себя. Это произошло, когда в начале учебного года в танцевальной студии из-за хорошей подготовки и оттого, что я схватывала все движения очень быстро, меня перевели в другую группу, где девчонки были старше на два, а то и три года. И, разумеется, разговоры о парнях, отношениях были постоянными спутниками женских раздевалок. Иногда это было очень полезно. Я узнавала о том, что вряд ли расскажет дочери мама, моя уж точно не стала бы говорить со мной о таком, например, о средствах предохранения или способах соблазнения. Я же тогда, в свои четырнадцать лет, слушала девчонок и открывала для себя мир взрослых с той стороны, с которой он был наиболее интересен подростку.