и наконец совершенно очаровательное признание:
Я – долгопят, сын долгопята,
Внук долгопята и правнук…
Стихи Шимборской покорили Четыреста Сорок Восьмую.
Покорили и увлекли своим изысканным, сулящим такие разнообразные поэтические радости опытом постижения мира от первого лица. От самого, надо заметить, симпатичного и убедительного лица из всех возможных.
Я – кресло Вольтера,
Знаменитое кресло Вольтера.
Гений на мне восседал часами
И смотрел в голубую даль невидящими глазами.
Миллионы людей его книги читают,
От восхищения слюнки глотают,
А обо мне и не вспоминают,
Ведь я – лишь кресло, кресло Вольтера.
Он говорил на равных с богами,
А я на равных с его боками.
Теперь я – жертва музейной пыли.
Вольтера помнят, меня забыли,
Ведь я – только кресло, кресло Вольтера.
1. Я – лошадь Пржевальского.
Я ржу, брюзжу, брожу и брежу,
Кружусь, жую коржи,
Живу, обжигаясь вожжой,
Замуж выхожу, жеребят рожаю,
Жеребята рыжеют, ржут, жрут,
Заряжают коржами живот.
Я – лошадь Пржевальского. Вот.
2. Я – Прокруст.
Слышите хруст
Ломаемых костей,
Изгрызаемых моей
Неутоленной хрусткостью?
Я всеми хрущу,
А затем грущу,
Но никого не отпущу,
Пока не укорочу или не растяну.
Будете дергаться – укушу,
Загрызу или, как шарик в лузу,
Загоню и заужу.
Я – Полина Махлина.
Я очень похожа на некоторых
Из этой комнаты.
Я так же зла на свой мир,
На себя, на бессмысленные слова.
Я не хочу просить пощады у судьбы,
И я не хочу вешаться,
Но я помню, что существует Смерть.
Я пишу стихи и иначе не могу.
Я такая, как есть.
Я порочна, но мой порок принадлежит мне,
И я не поделюсь им ни с кем.
Я ищу счастье там, где его нет,
И счастлива в одиночестве,
Которое невозможно прервать.
Я – Вечность,
Пассивная Вечность.
Мне все и всегда все равно.
Некоторые меня ненавидят,
Некоторым я нравлюсь.
Все представляют меня постылой старухой,
Но никто не видел меня.
Как воск свечи, падают мои мысли
На грудь хладнокровия.
Я иду наравне со звездами
И неистово смеюсь в лицо ненависти.
Меня не посадишь на цепь
Или за решетку тюрьмы.
Я молчалива и величественна.
Беседуя со злом, я отвлекаюсь и смотрю вдаль.
Бесплодность ума меня преследует
за каждым поворотом.
Меня не сдунешь и не смахнешь.
Мой друг – время.
Мой враг – мимолетность.
Одним словом, я – Вечность.
– Запишите коротенький текст: «Мужчина шел по аллее парка. Лучи солнца просвечивали сквозь деревья. Над головой пролетела птица. Прошелестел ветер. Женщина, идущая навстречу, неожиданно улыбнулась улыбкой. Поравнявшись с женщиной, мужчина сказал…» Записали?
– А дальше?
– Все…
– Странный какой-то текст…
– Какой-то он никакой.
– А что мужчина сказал, поравнявшись?
– Не знаю. Мне и самому интересно, что он мог бы сказать в этой ситуации.
– Все, что угодно.
– Например?
– Например: «Сколько времени?», «Хорошая погода, не правда ли, «Где здесь ближайший туалет?» И все, что угодно, в том же духе.
– Обязательно что-нибудь неинтересное, незначительное.
– А почему?
– А непонятно. И еще непонятно, как это женщина «улыбнулась улыбкой». А чем же ей еще улыбаться?
– Так не пишут – «улыбнулась улыбкой».
– Верно, не пишут. А может быть, в этой фразе словца какого-нибудь недостает? Которое всей фразе придаст сразу же и смысл, и настроение.
Пауза. Тишина. Слышно, как думают. Наконец осенило:
– Нужно написать, какой улыбкой улыбнулась женщина.
– Например?
– Например, неотразимой. Или счастливой. Или томной.
Остальные радостно подхватили:
– Или бессмысленной…
– Или плотоядной…
– Или щербатой…
– Стоп-стоп! Достаточно! А может, и еще каких-нибудь словец не хватает нашей истории?